Ладно, надо решать, и быстро. Немедленно. Но сперва заставить Идзуми раскрыться до конца.
Помощник посла внимательно следил за лицом капитана, ища признаки страха, тревоги. Щепкин сидел спокойно, чуть прикрыв глаза и ровно дыша. Непохоже, чтобы он испугался.
– Что скажете, капитан?
Щепкин открыл глаза.
– Скажу, что стать предателем гораздо хуже смерти. Что предателя никогда не примут на другой стороне и всегда будут относиться как к подонку. Что до вашего плана… не рассчитывайте, что вам удастся уйти незамеченными. Если вы не знали – корабли Сибирской флотилии уже получили приказ блокировать рейд. На тот случай, если вы попробуете уйти на пароходе или как‑то иначе. О подлодке мы, конечно, не знали, но меры приняли.
Идзуми усмехнулся.
– Это блеф!
– Что ж, вы оцените блеф лично, когда ваша лодка попадет на прицел кораблей. Торпед и мин у флотилии хватит.
– Но для вас все будет кончено. – В голосе Идзуми прорезалось нетерпение. – Василий Сергеевич, я знаю не только что вы капитан контрразведки. Я навел справки. Вы единственный русский и всего третий или четвертый европеец, который достиг огромных успехов в дзюдо! Вы ученик самого Дзигаро Кано! Он сам повязал черный пояс на ваше кимоно. Поверьте, в Японии это много значит. Вы были подданным нашей империи. Можно сказать, вы наполовину японец.
– Да, – с горечью отозвался Щепкин. – Я и впрямь люблю Японию. А старый учитель Сато заменил мне отца. Но он всегда учил меня не сдаваться и не отступать перед чужой силой, а тем более перед чужой подлостью. Ибо сила может уничтожить тело, а подлость убивает душу. Я всегда старался следовать заветам сэнсэя Сато. Разве он не прав?
Видя, что Идзуми раскрывает рот, Щепкин кашлянул и заговорил тяжелым жестким голосом:
– Я действительно стал почти японцем. И даже хотел жениться на японке! На самой лучшей, самой прекрасной девушке. Но ее родня не допустила этого. Ее дядя нашел ей другого жениха и заставил выйти за него замуж. Спросите как‑нибудь свою племянницу, счастлива ли она замужем за Кинджиро.
– Что?! – Идзуми подскочил вплотную к Щепкину и толкнул его в грудь. – Что ты сказал, русский?
– Спроси Акину, сколько слез она пролила до свадьбы и сколько льет сейчас!
Идзуми замер, не веря своим ушам. Момент был вполне подходящий для атаки, но Щепкин медлил. Кроме спасения своей жизни и жизни Белкина, на нем теперь была и Акина. Надо вытащить ее из этой ловушки. А смерть дяди вряд ли поможет.
– Так ты и есть тот самый русский, о котором говорил мне брат? Ты? – Идзуми растерял свою величавость и невозмутимость и смотрел на Щепкина с нескрываемой злостью. – Так вот оно как вышло! Что ж…