– Показывай дорогу, Георгий Дмитриевич, – принял решение Скорин. – Мы за вами.
– Там могут стрелять, – предупредил Гоглидзе.
– Ништо. Мы тоже умеем. Поехали!
Пролетка и бричка сорвались с места и помчались по улице, заставляя прохожих с удивлением смотреть на эти скачки, а детвору отчаянно свистеть.
Услышав выстрелы, Щепкин довольно улыбнулся. Жив поручик и уже начал прорыв. Пора его поддержать. Капитан хотел было встать со скамейки, но расслышал шаги за дверью и чей‑то жесткий голос:
– Этого русского вниз! И быстрее!
Щепкин сел обратно, привалился к стене и поник головой. По срокам яд должен был уже начать действовать, можно и сыграть слабость.
Дверь открылась, внутрь заглянул один из помощников Идзуми. Внимательно посмотрел на Щепкина, подошел ближе, толкнул в плечо. Капитан застонал, стал падать вбок. Японец подхватил его, ударил по щеке.
– Рёсьа. Стань!
Щепкин сделал вид, что очнулся, опять застонал. Японец попробовал его поднять, но понял, что один не сладит. Он отошел к двери, хотел позвать кого‑то. Но услышал слабый шорох за спиной. А потом мощный удар чуть выше поясницы выбил из него дух и бросил на стену. Сильные руки сдавили шею, нащупали сонную артерию.
Руки и ноги разом отнялись, японец попробовал крикнуть, но из пережатого горла вырвался сдавленный сип.
Щепкин быстро обыскал убитого, нашел револьвер наган и несколько патронов в карманах. Отбросил труп в сторону, выглянул в коридор. Пусто. Он осторожно прошел к лестнице, выглянул в окно. Внизу несколько экипажей, под навесом у сарая автомобиль. Возле него два японца. Идзуми, Дианы и Акины нигде не видно. Белкина тоже. Но внизу шум, беготня, значит, поручик на свободе. И он будет искать своего командира. Надо спешить.
– Рёсьа! Сюко! – вдруг завопил кто‑то снаружи.
И тут же ударили вразнобой несколько стволов. Им ответили. На первом этаже кто‑то застучал каблуками.
«Русские, там!» – это крикнул японец. Подмога пришла? Ну, если Гоглидзе приехал, да не один – совсем другой расклад. Можно жить!
Щепкин бросился к лестнице, держа револьвер наготове.
Большой двухэтажный дом Гоглидзе увидел издалека. И направил пролетку по дороге прямо к нему. Следом спешила бричка Скорина. Они миновали чахлый кустарник и выскочили к невысокой насыпи, возле которой лежали бревна.
К дому примыкал сарай, а рядом с ним был навес, под которым стоял автомобиль «Руссо‑Балт» двадцать четвертой модели. Чуть в стороне были экипажи.
У экипажей ротмистр увидел японцев. Кто‑то из них заметил пролетку и что‑то крикнул. Почти сразу японцы открыли стрельбу. Пули засвистели рядом с пролеткой, и Гоглидзе, выругавшись, крикнул: