«Пулей, что ли, срезало?» – хмыкнул он и побежал к двери.
…Засевший за насыпью Браун не давал японцам высунуться. Меняя позиции, перебегая от бревна к бревну, Джек азартно палил попеременно из пистолета и револьвера, стараясь бить точнее.
Японцы сперва отвечали шквалом пуль, но потом, расстреляв боезапас, поутихли. Оставив двух стрелков, отошли. Этих двоих Браун видел, но достать не мог. Хорошо сидели.
В револьвере закончились патроны, и Браун бросил его на землю. Пополнил магазин кольта и опять начал выцеливать противника.
Скорее ему повезло, одного он точно зацепил в плечо. Но, неосторожно высунувшись, сам схлопотал пулю в левую руку. Благо та неглубоко вошла. Однако охладила пыл американца, и он стал стрелять реже. И патронов было маловато, и противник не вылезал.
Ладно, зато здорово отвлек на себя несколько человек и одного подшиб. Дальше пусть воюют русские, у них это здорово получается.
Еще один стрелок сидел за поленницей дров метрах в десяти от дома. Он услышал стук двери, обернулся и увидел Скорина. Пальнул навскидку, промазал.
Григорий рванул в сторону, через два шага вильнул в другую, выстрелил раз, потом еще и снова скакнул вбок.
Во время пребывания на Балканах он видел, как боевики из местных национальных освободительных движений стреляли из двух револьверов или пистолетов на ходу. У кого‑то получалось хорошо, у кого‑то не очень. Но огневая мощь такого стрелка была высока. Пять‑десять секунд он был королем, пока не заканчивались патроны.
Скорин тогда попробовал пострелять с двух рук, после нескольких тренировок стало неплохо получаться.
А финтить его научил еще Бертон, когда показывал, как уходить от брошенного ножа, камня. Финт (уход, выпад) помогал избежать удара. Конечно, все зависело от ловкости человека и от меткости противника.
Пуля не камень – просто так не уйдешь, но финты сбивали прицел. А ответная стрельба заставляла нервничать.
Японец и нервничал. Опять промазал, безуспешно ловя на мушку скачущего Скорина. А Григорий попал. Сперва в руку, потом в лоб. Японец рухнул на землю с разбитым черепком.
Больше врагов рядом не было. Скорин сунул за пояс второй пистолет и поспешил назад, к Щепкину.
Капитан лежал там же. Он пытался сесть, но руки не держали тело, и Щепкин падал на землю. Скорин подошел к нему, присел рядом. Щепкин с трудом открыл глаза, посмотрел на Григория.
– Худо, Василий Сергеевич?
Тот молчал. Дуло пистолета Скорина смотрело в грудь капитану. Нажать на спуск – и обещанная месть состоится. Легавый сдохнет. Как сдохли япошки. Надо нажать. Но палец застыл на крючке.