– Верно… Здоровье восстановил?
– Вполне. Готов к исполнению…
– Молодец, – полковник упорно не смотрел на Щепкина. – Мы тут подали представление о награждении вас за заслуги. Гхм!.. Но пока суд да дело, я выписал премии в размере годового оклада. Получишь в финчасти. И Белкину скажешь…
– Благодарю. – Щепкин не понимал, что с полковником. – Владимир Петрович, по документам…
– А что с ними? Получили и передали в Генштаб. Все в порядке.
– А расследование?
– Какое расследование? – полковник мельком посмотрел на Щепкина. – Азольцев застрелился, Холодова твоя… извини… Холодова исчезла. Выходы на германского резидента обрезаны… Пока что…
– А как же…
– Ты на улицу вчера выходил? – вдруг спросил Батюшин.
– Нет. С поезда сразу домой. А утром сюда… Что случилось?..
Батюшин наконец посмотрел прямо в глаза капитану.
– Ночью император отрекся от престола!
– Что? – Щепкину показалось, что он ослышался. – Как это так?
– Вот так! Ты газет не читал? Новостей не знаешь?
– Ну‑у… проблемы на фронте… стачки…
– Стачки! Вооруженные мятежи! Волнения в Петрограде и Москве.
– Но…
– Император Николай Второй подписал отречение за себя и за сына!
– А кто же вместо него? – растерянно спросил Щепкин.
– Младший брат Михаил Александрович. Если примет трон…
В голове капитана все перемешалось. Отречение, волнения, стачки. Он не был в столице больше четырех месяцев, а как много произошло здесь!
– Так как же теперь?
Батюшин развел руками.
– Не знаю. Императора нет, империя на грани трагедии. Мне утром намекнули, что работа может остановиться. Или ее вовсе прекратят.
Нет, это решительно не укладывалось в голове. Что происходит в стране?
– Сам понимаешь, сейчас уже не до вашей операции, не до документов. Я даже не знаю, что будет завтра. – Батюшин вздохнул, грустно улыбнулся. – Как бы самому не покинуть кабинет.
– Но кто будет работать? Война идет, противник ведет активную разведку…
– Василий Сергеевич! Империя на грани развала! О чем вы говорите! – Батюшин повысил голос, потом опомнился, сбавил тон. – Давайте так. Я даю вам отпуск… на месяц, для лечения. Полностью оплачиваемый. Выпишу путевку хоть в Крым, хоть куда. И езжайте… или сидите дома. Белкина предупредите. Он тоже в отпуске. Как только ситуация прояснится, дам знать. Хорошо?
Полковник проводил Щепкина до двери, пожал руку и повторил:
– Вы в отпуске! Зайдите только в финчасть. Даст бог, все наладится.
В приемной адъютант Осмысловский пожелал Щепкину хорошего отдыха и как‑то растерянно улыбнулся. Он тоже еще не отошел от шока.
Щепкин шел по улице, глядя вперед и ничего толком не видя. В голове царил кавардак.