– Дракон рода Одли, – прошептал Дуглас, зачарованно наблюдая за этим действием. – Он почти проснулся.
– И это тоже был ваш план. – Анна нетерпеливо прищелкнула пальцами, и Дуглас послушно взял ее за руку. – Злость и желание спасти дорогого тебе человека порой способны сотворить самое невероятное, не так ли? Не зря ведь Лукас все это время был в комнате, пока вы угрожали Хлое смертью. И ваше желание исполнилось: дракон откликнулся на зов. Не пожалеете?
– Не думаю, – мягко отозвался Дуглас, посмотрев поверх головы Анны на Лукаса. – Я все сделал верно.
Я тоже не могла отвести от своего приятеля изумленного взора. Он преображался на глазах. Черты лица хищно заострились, словно через них проступила треугольная морда древней рептилии. Крылья за спиной ни на миг не замирали, создавая постоянный поток воздуха.
– Велиар. – Теперь голос демона прозвучал умоляюще. Он наверняка уже понял, что товарищ не придет ему на помощь, но боялся признаться в этом даже себе. Впрочем, о чем это я? Разве демоны способны испытывать страх? Но сейчас я была в этом практически уверена.
А затем Дуглас начал читать заклинание. Оно завораживало своим изломанным ритмом, так напоминающим песню. Правда, я не могла разобрать ни слова из нее. Рука Анны, которую экзорцист продолжал сжимать в своей, слабо засветилась. Да что там, голубые глаза моей сестры стремительно теряли цвет, превращаясь в два бездонных озера безжалостного света, пылающего так же ярко, как и солнце в безоблачный летний день.
– Велиар, – в отчаянии выдохнул демон. Тьма в углах комнаты забурлила было, собираясь пойти в последнюю решающую атаку, но Лукас сжал кулаки, и мрак послушно заструился к его ногам, впитываясь в тень мага, которая танцевала на половицах, то полностью преображаясь в силуэт дракона, то вновь становясь человеческой.
Наверное, на какой-то миг я потеряла сознание, утонув в мягких обволакивающих интонациях старого экзорциста. Реальность вдруг задрожала, теряя свои привычные очертания. Свет, льющийся из глаз моей сестры, вспыхнул тысячами бликов в осколках зеркала, щедро рассыпанных по полу. И мне вдруг показалось, что из каждого отражения за нами следит кто-то. Кто-то, кто был в доме с самого нашего приезда, но не торопился вмешиваться, лишь с любопытством наблюдая. Кто-то, ради кого Дуглас и затеял всю эту сложную многоуровневую игру, не побоявшись обмануть самого бога мертвых.
Последнее, что я помню перед тем, как окончательно соскользнула в бездну между мирами, – теплые руки Лукаса на своих запястьях и его дыхание на моих губах, когда он торопился отвязать меня от кресла.