Он ощутил легкое паническое покалывание в районе диафрагмы и закрыл глаза.
— Да, это Лео Ньюман.
— Епископ Квентин хочет поговорить с вами, отец.
От этого голоса Лео бросило в холодный пот — этим удушливо жарким утром. Трубку передали другому человеку, который заговорил уже с интонацией Мэйнута,[79] заговорил весело, деловито и пугающе.
— Лео, дорогой, как вы поживаете? — Они еле нашли его. Они не знали, где он живет. Они беспокоились, волновались, тревожились о своем коллеге, ушедшем на вольные хлеба, беспокоились об одной заблудшей овце больше, чем об остальных девяноста девяти в отаре. — Думаю, нам стоит встретиться и поболтать, Лео, — сказал епископ. — Обсудить кое-что. Я полагаю, это твой долг — как передо мной, так и перед самим собой.
— Я жду звонка из Иерусалима. Не думаю, что мне удастся вырваться.
— А я думаю, что ты обязан это сделать.
В тот же день, пополудни, Мэделин пришла к нему в гости. Утром она звонила, чтобы договориться о времени.
— Джек прилетает сегодня вечером, — сказала она. — Мы можем немного побыть вдвоем.
Но когда она оказалась в квартире, то вела себя суетливо и рассеянно: ее планы были расстроены, Джек возвращался раньше Мэделин позвонила в офис, чтобы проверить информацию, выяснилось, что ее мужу удалось сесть на более ранний рейс, поэтому она не могла оставаться здесь надолго.
— Ах, милый, ты не одинок, и нас обжуливает рок… — казала она, сняв пальто и поставив полную покупок сумку.
— «Обманывает». И нас обманывает рок…[80]
— Педант. Мне придется что-нибудь придумать, если я опоздаю. Дескать, забыла что-то купить… Вот, держи подарок.
Она развернула один из свертков у него на глазах. Внутри оказался чай различных сортов: «Сушонг», «Зеленый порох» и прочие нелепицы.
Мэделин подошла к Лео, обняла и прижалась к его груди.
— Я прощена? — спросила она. Они словно вновь оказались в тесной исповедальне, где она просила отпущения грехов своих.
— А за что мне тебя прощать?
— Вчера я обошлась с тобой жестоко.
— Да ну?
— Это же был первый раз. А в первый раз бывает сложно…
— Неужели? Ты говоришь так, как будто немало повидала на своем веку. — Интересно, подумал Лео, а она хорошо разбирается во всем этом: во внезапных телефонных звонках, в тайных свиданиях, подарках? Досконально ли ей известна эта сторона жизни?
Мэделин застыла, прижавшись к нему, и не смела шелохнуться.
— Ну, несколько раз было. Это тебя шокирует?
— Меня практически ничто не может шокировать, — ответил Лео. — Священники известны своей устойчивостью к шоку. А как поведет себя Джек, если узнает о нас?