Паника — это пережиток язычества, дитя бога Пана, великого и загадочного в своей неприкаянности на фоне олимпийского здравомыслия. Лео обуяла чистая, языческая паника: он задыхался, грудную клетку будто сдавливало тисками. Он чувствовал одновременно обособленность от внешнего мира — и абсолютную перед этим миром беззащитность. Ему казалось, что он должен сейчас находиться в каком-то другом месте. Лео продолжал идти. Часбольше — как там, интересно, неугомонные студенты, заждавшиеся лекции? — он просто шагал вперед. И вдруг остановился у почтового отделения, где стоял ряд телефонных будок. Клочок бумаги с номером лежал у него в кошельке.
По телефону голос Джека казался совершенно спокойным.
— Я не знал, когда ты вернешься, — сказал он. — Где ты был? Мэдди говорила что-то о Лондоне… — Она могла по-прежнему быть там, рядом с ним.
— Да, — сказал Лео. — В Лондоне. Джек, что случилось? — Люди шли мимо будки. Безликая толпа прохожих. Туристы дети, цыганка с младенцем у груди.
— Я думал о тебе, — сказал Джек. — Конечно же, думал, после всего случившегося… То есть, твоя же квартира… Прости, я путано излагаю мысли. Но я думал о тебе и не знал, как с тобой связаться.
— Ничего страшного. — Как это — ничего страшного? Почему Джек должен говорить едва ли не извиняющимся тоном, а Лео — отказываться от его извинений, словно кто-то из них нарушил правила приличия?
— Я не знаю, пришлют ли тебе повестку…
— Джек, что случилось? — повторил свой вопрос Лео. — Господи, что же случилось?!
— Значит, «Господи»? — На том конце провода раздался неуверенный смешок. — Не уверен, что это подходящее выражение.
— Просто скажи мне, что случилось.
Последовала пауза.
— Думаю, нам лучше встретиться.
Джек сохранял абсолютное спокойствие — вот что пугало больше всего. Он был спокоен, как будто вел дипломатические переговоры. Спокоен в полиции, в посольстве, в офисе магистра, в морге на опознании останков. Постоянно звонил телефон, а он отвечал, слегка нахмурившись, и во время разговора всегда смотрел в пол. Ровным голосом отдавал распоряжения, как будто решения эти, какими бы важными они ни были, не требовали личного участия. Таким тоном договариваются о покупке недвижимости, о поступлении на работу или о торговой операции.
— Нет, сейчас я приехать не могу, — сказал Джек кому-то по телефону. — Я приеду, как только освобожусь, а сейчас я занят.
Лео обвел взглядом знакомую комнату. Мэделин смотрела на него с фотографии в серебряной рамке на пианино. Она, кажется, улыбалась, как будто спланировала все это заранее. На полу под пианино валялась английская газета. Он увидел небольшой заголовок внизу страницы: «Жена дипломата упала с крыши». Лео ощутил новый прилив панического ужаса — ощутил полнейшую нелепость и тщету всего в этом мире.