— Это был бы точь-в-точь сценарий Еврейской войны, вот только случившейся на пятьдесят лет раньше.
— На тридцать три года раньше. Следи за хронологией. Если это у нас тридцать третий год нашей эры, то Еврейская война произойдет через тридцать лет. А этот Иешуа — не кто иной, как очередной честолюбивый вояка. По крайней мере, создается такое впечатление.
— Он мог не быть таким, а стать, — уточняет Лео. — Юдас подразумевает, что раньше он вел себя иначе.
— Конечно. Парень сильно изменился. Разумеется, он изменился. Власть развращает. Это нам известно. Меня интересует, чем же все закончилось…
— Последние две страницы оторваны от свитка, — сказал Лео. — И серьезно повреждены.
— Ну, давайте же это выясним. Мы уже на финишной прямой, и Лео — просто молодец.
Встреча подошла к концу, члены комиссии разошлись. Давид прошелся вместе с Лео по коридору к дверям архива.
— Мне это совсем не нравится, — сказал он. — Мне не нравится Кэлдер, мне вообще ничего не нравится.
— Многим людям придется пересмотреть свое отношение к этому. Включая Стивена Кэлдера.
— Он тебе и впрямь насолил.
— Он нервничает. И, что хуже, боится. — Лео придержал дверь, пропуская Давида в архив. Внутри привычно жужжал кондиционер. Кто-то сравнил царившую там атмосферу с коробкой длясигар, оснащенной увлажнителем. Это действительно напоминало хранение сигар: та же консервация растительных тканей, то же беспокойство насчет уровня влажности, та же угроза со стороны плесени и бактерий.
Они стали рядом и долго смотрели на свиток, лежавший в стеклянном футляре. Буквы, целые полки букв, колонны и шеренги, отряды и когорты, казалось, двигались, соблюдая общий ритм, словно кто-то выкрикивал команды и выстраивал войска. И они, вместе с буквами, маршировали к последнему, поврежденному участку свитка. Перевод был практически завершен.
— О чем же он нам поведает? — вслух недоумевал Давид. Он не ждал ответа и вместо этого с самым мрачным видом ушел в соседний кабинет в поисках какого-нибудь занятия. Лео нашел то место, на котором он остановился, и снова взял в руку карандаш.
«Юдас вместе с охранником Храма отправился к нему на трапезу в Гат Семен…»
У него уже выработался иммунитет к сюрпризам, он очерствел к драматичному резонансу, пронизывавшему свиток. «Гаф Шемен (арамейское слово: маслоотжимный пресс), — написал он в приложении, — становится садом Гефсиманским в евангельских источниках (ср. Матф. 26:36; Марк 14:32). Однако Юдас не уточняет, что это сад». За названием следовал поврежденный фрагмент, несколько строчек были абсолютно непонятны, пока текст вновь не обретал осмысленность: