Он облегченно вздохнул.
— Все, что я могу сделать, так это принести свои извинения. Мое единственное оправдание состоит в том, что я хотел как лучше. Последние два дня я провел в седле и проехал половину Шотландии. Я замерз, проголодался, и это небольшое представление — первая забавная вещь, которую я совершил. Простите меня, если я получил слишком много удовольствия.
Маргарет пристально взглянула на него, на его в растерянности разведенные руки. Она понимала, что должна принять его извинения, но нуждалась еще в нескольких минутах, что бы окончательно успокоиться.
Ангус поднял руки с примирительным жестом.
— Вы, конечно, можете, молчать и дальше, если хотите, — сказал он с примирительной улыбкой, — но это не поможет Вам, если хотите вымыться. У Вас прекрасная выдержка.
В ее взгляде читался откровенный сарказм, но может быть, в лучшем случае, сомнение.
— Это потому, что я Вас не удавила еще внизу?
— Ну да. И еще Ваше нежелание задеть нежные чувства хозяина к его гастрономическим предпочтениям.
— Но мне все-таки не нравится его кулинарный вкус, — указала она.
— Да, но Вы не высказали это вслух, — он увидел, как она удивилась, и продолжил. — Ну, хватит протестов. Вы настроены раздражать меня, но, думаю, что это не сработает.
— Вы безумны, — возмущенно засопела она.
Ангус снял промокшее пальто.
— Этот постоянный рефрен становится довольно утомителен.
— Что, трудно спорить с правдой? — пробормотала она и тут обратила внимание на то, что он делает. — И не снимайте пальто!
— Альтернатива — смерть от пневмонии, — мягко сказал он. — Предлагаю вам тоже раздеться.
— Только, когда Вы уйдете.
— И буду сидеть в зале голым? Что-то не хочется.
Маргарет решительно подошла к платяному шкафу и стала резко выдвигать ящики.
— Должна же здесь быть раскладывающаяся ширма для переодевания. Должна.
— Вряд ли Вы ее найдете в ящиках бюро.
Она неподвижно постояла несколько минут, пытаясь не дать гневу вырваться наружу. Вся ее была жизнь была размеренной, призванной подавать хороший пример для младших, и для нее истерика была совершенно не приемлимым поведением. Но это было до того, как… Она оглянулась через плечо и увидела, что он понимающе усмехается. Зато сейчас все изменилось. Она со злостью задвинула ящик, что должно было дать ей некоторую разрядку, но только сильно ушибла средний палец.
— Ууууооо! — завопила она, засовывая пульсирующий от боли палец в рот.
— Вы живы? — спросил Ангус, тут же подходя к ней.
Она кивнула.
— Отстаньте, — пробормотала она невнятно.
— Вы уверены? Возможно, Вы сломали кость.
— Ничего страшного. Отстаньте.