— Пойдем, любимая, — сказал он нежно. — Мы должны дать этому доброму человеку возможность заняться своими делами.
Маргарет кивнула и встала, ее губы были крепко сжаты. Создавалось впечатление, что она сама себе не доверяет и поэтому не решается даже открыть рот.
— Не забудь свой чанахан, — сказал он подталкивая к ней ее тарелку, в то же время подхватывая свою.
— Вы должны были взять и ее тарелку тоже, — захохотал Джордж. — Я вижу это по ее глазам.
Ангус принял совет и подхватил и вторую тарелку тоже.
— Спасибо за замечание, добрый человек. Теперь моей жене придется идти самой, не опираясь на мою руку, но я очень надеюсь, что она справится.
— О, да. Она явно не нуждается в поддержке, — Джордж толкнул Маргарет локтем в бок. — Но это не так приятно, не правда ли?
Ангус мягко подталкнул Маргарет к двери, опасаясь, что она убъет хозяина гостиницы одним лишь взглядом.
— Почему Вы продолжаете поддразнивать меня? — проворчала она.
Ангус отошел с ее пути, что бы подниматься по лестнице сразу за ней.
— Это ведь отвлекло Вас от мыслей о брате, правда?
— Я… — ее рот удивленно округлился, и она уставилась на него так, как будто никогда раньше не видела. — Это точно.
Он улыбнулся и дал ей одну из тарелок, а сам стал искать в кармане ключ от комнаты.
— Удивляетесь?
— Так Вы это делали для меня? — она покачала головой. — Не может быть.
Ангус немедленно к ней обернулся, держа ключ в замочной скважине.
— Я имел в виду, что хотел Вас удивить, что бы вы забыли своем брате и стали такой, как прежде.
Маргарет задумчиво улыбнулась и погладила его по руке.
— Вы замечательный человек, сэр Ангус Грей. Временами невыносимый… — Она усмехнулась, увидев его угрюмую гримасу, но все-равно продолжила, — Можно даже сказать, что Вы невыносимы большую часть времени, но в глубине души Вы прекрасный человек.
Он открыл дверь и поставил свою тарелку с чанаханом на стол.
— Мне не нужно было упаминать сейчас Вашего брата? Нужно было позволить Вам злиться и дальше?
— Да нет, — устало вздохнула она и села на кровать, ее волосы тут же рассыпались на плечи.
Она выглядела такой маленькой и беззащитной, что Ангуса сердце кровью обливалось. Он не мог этого пережить.
— Маргарет, — сказал он, присаживаясь рядом с ней. — Вы много лет прикладывали все свои усилия, чтобы воспитать брата. А, кстати, сколько лет?
— Семь.
— Теперь пришло время позволить ему жить своим умом и принимать свои собственные решения, правильные или неправильные.
— Вы сами говорили, что у мальчишек в восемнадцать лет не может быть своего ума.
Ангус сдержал стон. Нет ничего более отвратительного, чем быть подловленным на своих собственных словах.