Белла почувствовала огромное облегчение. Значит, она вовсе не виновата. Мысль о том, что она может доставить мужу удовольствие, что любовь способна принести ей радость, захватила дух.
— Значит, целоваться все равно что шлепать по воде у берега?
— Не исключено. А может быть, нырять в глубокую воду. Арабелла, нам торопиться некуда, времени много. Будем учиться. Я только прошу вас быть честной и говорить мне, что вы чувствуете.
— А что, если нам начать прямо сейчас? — Белла осмелела. — Вы разрешите попытаться любить вас?
— Да. — Его ответ прозвучал так, будто ему трудно дышать.
Недолго думая, она выбралась из-под одеял и переместилась в конец постели.
— Тогда вы должны снять халат.
— Вы сами снимите его.
Белле стало страшно. Она потянула за узел, сняла халат.
— Хотите, я лягу? — спросил Эллиотт, и уголок его рта дернулся.
— Да, пожалуйста. — Он немного заигрывал, но не смеялся над ней. Оказавшись перед обнаженным мужчиной почти двухметрового роста, Белла не знала, с чего начать. Ей показалось безопаснее начать с верхней части тела. Белла знала, что целоваться ей по силам.
Она легла с правой стороны от Эллиотта, осторожно коснулась его плеча и наклонилась, собираясь поцеловать его в уста. Ее смущало то, что она оказалась сверху и чувствовала жар его тела под собой. Его волосы щекотали груди, но так было безопаснее, нежели лежать под его тяжелым телом. Раньше Эллиотт целовал ее в шею, плечо. Наверное, ему понравится, если она поступит с ним так же.
Белла дала волю устам и почувствовала, насколько его тело приятно на вкус, к тому же она испытает удовольствие, касаясь атласной кожи, под которой играли мускулы. Похоже, Эллиотту нравилось то, что она делала. Ее рука нечаянно скользнула по его соску, тот тут же напрягся.
— Ой, извините.
— Не извиняйтесь, — сказал Эллиотт, касаясь ее. — Видите, вы нашли применение губам, — заметил он.
Затаив дыхание, Белла опускалась вниз, целуя его. Как странно доставлять ему удовольствие, такие ласки ей тоже приносят наслаждение. Ее груди набухли и обрели чувствительность, соприкасаясь с телом Эллиотта, а внизу живота она почувствовала нараставшую боль от приятного желания.
Белла опустилась ниже, коснулась жестких волос, горячей плоти. Застыла. Эллиотт взял ее за руку и приблизил к своему возбужденному достоинству.
— Держите крепко, — приказал он. Она послушалась, он перестал говорить игривым тоном. — Вот так, Арабелла.
Она подняла голову. Он закрыл глаза, опустил голову на подушку, будто испытывал боль, однако глухой стон, вырвавшийся из его уст, говорил об удовольствии. Когда она позволила ему показать, что делать с рукой, он ахнул.