— Что?
— Я очень виновата. Стараюсь, но мне трудно, дна ла; что вы будете разочарованы, что бы я ни делала. Думаю, у вас была очень красивая и опытная любовница, поэтому я не стала бы возражать, если вы решите вернуться к ней. — Он заметил, как она сглотнула, по ее горлу пробежали конвульсии. — Ну, не стала возражать, но знаю, что сама виновата, поэтому не стала бы упрекать вас.
— Кто вам это сказал? Рейф. — Он разозлился не на шутку, затем увидел ее глаза и взял себя в руки.
Белла заметила по глазам Эллиотта, что его гнев стихает, и глубоко вздохнула. Она не должна плакать, это лишь снова разозлит его. Она призналась в собственной несостоятельности как жены, а теперь подтвердилось худшее. Нет, дело не только в этом. Скоро она располнеет, как кит, и станет еще неуклюжее. Эллиотт постарается не говорить о ее внешности, но ведь он добрый и успокоит ее.
— Арабелла, Рейф был эгоистом, алчным и бесчувственным. Он с самого начала решил соблазнить вас, намереваясь потом бросить. Его нисколько не волновала ваша судьба. Когда он добился того, что хотел, ему меньше всего стала нужна женщина, считавшая себя влюбленной, надеявшаяся на него. А избежать этого можно было легче всего, проявив жестокость, ранив вас в сердце так же, как он жестоко ранил ваше тело.
— Он соврал? — Но Рейф разозлился на нее, и это был не притворный гнев.
— Да. Именно. Я так не поступлю. Вам я врать не стану. Вы не классическая красавица, но я считаю вас прелестной, грациозной и очаровательной. Я желаю вас. Когда я говорю такие слова, вы должны либо верить мне, либо назвать лжецом.
— О! — Прелестная? — Я верю вам, Эллиотт. — Его глаза говорили правду. — Но…
— Вы были девственницей. Конечно, не знали, как поступить, как все это будет, как должно быть. Это он должен был проявить нежность, предупредительность, терпеливо показать, чего жаждет ваше тело, как вы можете доставить ему удовольствие.
— Разве я не должна была постичь это своим умом?
— Разумеется, нет. Ваше тело само кое-что умеет, но разум этого не знает. Вы умеете плавать?
— Да. Мама научила нас плавать в мельничном пруду. Это было давно. — «Когда одним жарким летом папа надолго уехал. Мама, Мег и маленькая Лина…»
— Вы ведь научились не сразу?
— Нет, конечно.
— А что произошло, если бы она схватила вас за волосы и бросила в глубину?
— Наверное, страшно испугалась бы, стала молотить руками и утонула бы. Эллиотт, вы хотите сказать, что в любви то же самое?
— Да, — он прислонился спиной к столбику кровати. Белла догадалась, что он старался не задеть ее, — то же самое.