Тоня, караулившая у плиты кофе, удивлённо обернулась. Она даже до конца не поняла смысл сказанного, вроде как ругательство, что ли.
Руся загоготал. Луша покосилась на Тоню, и тоже смущённо прыснула.
Ничего себе… Она долбит, долбит уже который месяц, а эти трое — на лету хватают… Не дети, полиглоты какие-то.
С плиты послышалось тихое шипение. Луша всплеснула руками:
— Ой, Тоня! Убегает!
Тоня ахнула, но было поздно. Её утренний кофе безвозвратно вытек на плиту, потушив газовую конфорку лёгким ехидным смешком.
* * *
После завтрака они пешком отправились в Михайловский замок — Тоня непременно желала показать им проходившую там выставку древнерусского искусства.
Руся вчера больше всех отнекивался, но «коварная» Антонина всё-таки и его уговорила.
— Там, на выставке, есть большой раздел, называется «Святое воинство». Воинство — слышишь, Руслан? — Там, правда, много изображений воинов — на конях, в доспехах, с оружием — ну разве не интересно? — соблазняла Тоня заупрямившегося Руську. — И всякие сражения там есть, — продолжала Антонина в красках расписывать все прелести очередного (Русе казалось, что уже сотого по счёту) похода в музей. — Битва новгородцев с суздальцами, например.
— Битва? — Руськины брови поползли вверх от удивления. — На иконе??? Ничего себе…
— Вот, представляешь? — Глаза у Тони горели. Прям не Антонина Ковалёва, а само воплощённое вдохновение. — Есть, Руся, такие иконы, которые изображают историю чудесного избавления Новгорода от осады суздальцев в 1169 году. Там же настоящее сражение! Два конных войска! Шлемы сверкают, пики щетинятся, стрелы летят! Пойдём, поглядишь, как русские художники-иконописцы изображали битвы…
— Ну, если так… — явно воодушевлённый Тониными речами, Руська взлохматил обеими руками волосы, потом согласно тряхнул головой. — Ладно, уломали!
* * *
Тонины каблуки уверенно стучали по чисто выметенному тротуару. За ней едва поспевали её «бамбини пикколини» — двое в ярких куртках и вязаных шапочках, третий — в чёрной шинели под ремнём и форменной шапке с золотой кокардой.
Утро был пасмурным, но тёплым.
Руська стащил с головы свою шапку с козырьком, сунул в карман, но Тоня сделала вид, что не замечает. Пускай! Поди не простудится. Ей почему-то не хотелось приставать к парню и требовать надеть её обратно. На улице было так хорошо…
Влажный ветер ласкал лицо, трепал волосы. В воздухе висела жемчужная морось. Солнце светило сквозь ровный слой облаков как сквозь матовое стекло. Вокруг было удивительно — пасмурно и светло одновременно… И почти облетевшие деревья тоже были удивительные, словно сошли со старинной гравюры, и дома вокруг…