— А уж не презираете ли вы вообще всех мужчин, Асенька? — спросил он вкрадчиво.
— Презирать не презираю, это слишком резко сказано, но если вы хотите непременно знать правду, то вот она — не доверяю я мужчинам.
— Почему же? Вы что, считаете нас дураками и негодяями? Однажды мне так сказала одна моя знакомая, бывшая знакомая.
— Тоже нет. Но все мужчины, как и Адам, сделаны из глины, только захочешь на кого-нибудь опереться, он тут же и рассыпается. — Не знаю, почему у меня вдруг вырвалось это сравнение, я вообще-то так не думала, но оно позволило мне с честью выйти из того тупичка, куда, играя, меня загнал большой и сытый кот Михаил Ефремович.
Он с любопытством посмотрел на меня так, словно ему еще не попадался такой диковинный экземпляр, улыбнулся и отпустил наконец мой локоть. Я вздохнула с облегчением, но тут он заметил, что я так и не отпила из своего бокала.
— Что же вы не пьете? Ну хоть чуть-чуть.
— Извините, но должна вас огорчить — я не употребляю спиртного.
— Как, совсем? Это немножко странно.
Я не успела ничего ответить, как услышала за своей спиной знакомый, слегка манерный голос:
— Ах! Не верьте ей, она просто кокетничает. Мы дружно повернули голову на голос: возле нас, ослепительно улыбаясь, с бокалом в руке стояла Нора в сногсшибательном цвета бледно-голубого льда атласном платье до пола с глубоким декольте. Мужчины заулыбались ей как по команде, шеф слегка наклонил голову в приветствии, Михаил Ефремович, как более галантный кавалер, поцеловал ей руку. И тут же спросил:
— Что вы имели в виду? Вы знакомы с Асей?
— Да, я уже видела ее, поэтому знаю, что она сказала неправду. Но я полагаю, что вы простите ее за это, ведь бедняжка солгала, чтобы произвести на вас впечатление, вы все так же неотразимы.
Ловко! Подивилась я, одной фразой и меня грязью облила, и к мужчине подольстилась. Но поскольку теперь все смотрели на меня, пришлось пуститься в объяснения:
— Да, мы действительно виделись, и я выпила в тот день бокал белого вина за обедом. Но это лишь исключение, которое подтверждает правило.
Михаилу Ефремовичу, до мнения которого мне, в сущности, дела не было, мое объяснение понравилось, а вот шеф смотрел на меня пристально, саркастически изогнув одну бровь. Эта маленькая пантомима не ускользнула от глаз щучки, и она злорадно улыбнулась. Мне вдруг бросилось в глаза, что на ней почти не было украшений, что при таком декольте казалось странным. Это заметила не только я, но и галантный кавалер, который удивился, что столь великолепная красота ничем не обрамлена и не украшена. Щучка стала жаловаться, что ей решительно нечего носить. Пока она старательно развешивала лапшу на ушах мужчин, которые ей с восторгом внимали, я решила пойти перекусить. Накрытые столы стояли в соседнем зале, возле них толпилось изрядное количество народу, но мне удалось положить себе рыбы и налить минералки. Только я собралась приняться за еду, как мне на талию легла чья-то тяжелая рука. Я чуть не пролила воду себе на платье и, разозлившись, обернулась с видом горгоны Медузы. Это был Николай, муж Норы. Поистине от этой семейной пары одни неприятности! Но сам Николай думал иначе. Мало того, что он не убирал свою руку и улыбался с таким видом, словно именно он тот самый подарок, о котором я всю жизнь мечтала, так еще начал говорить мне какие-то сальные и затертые комплименты. Я не могла отцепить его, так как обе мои руки были заняты. Но язык-то у меня свободен — раз этот тип не дает мне спокойно поесть, то я имею право защищаться.