Он гнал эти мысли прочь и убеждал себя, что все идет по плану. Отец больше не претендует на половину наследства, Настя пока молчит, Нелли больше нет. Все хорошо, все замечательно, все идет по плану. Ах, мама, мама, надо же было попасть в дом Листовых именно этому пистолету! А Платошин еще удивляется, откуда на нем твои отпечатки пальцев! Хотя он, похоже, ничему больше не удивляется. Но сколько же лет этой истории? Их там просто не может быть, этих отпечатков! Мало ли в чьих руках успел с тех пор побывать «Дерринджер»!
Добравшись до дома, Эдик нетерпеливо давил на кнопку, вызывая лифт, и мысленно торопил: скорее же, скорее! Как медленно!
Лифт не поднимался, он полз по этажам. Вот наконец и знакомая дверь! Эдик нетерпеливо ткнул пальцем в кнопку звонка. Там, за дверью, раздалась соловьиная трель, но никто не спешил на зов. Эдик все еще боялся поверить, что в квартире пусто.
Наконец он не выдержал и открыл дверь своим ключом. Ворвался в прихожую и закричал:
– Маша! Где ты? Маша!
Никакого ответа. Не разуваясь, он прошел в спальню. Кровать была не застелена, на ней, как всегда, стояла грязная посуда, повсюду валялись испачканные красками тряпки. В общем, бардак. А Маруси нет.
– Маша? Где ты? – прошептал Эдик. – Ты спишь. Я знаю: ты спишь…
Он пробежал по квартире. Охваченный яростью, опрокинул стул, разбил вазу с цветами и растоптал выпавший из нее букет роз.
«Что я сделал не так?!! И вообще: чего я для нее не сделал?!! С этой девкой ничего не работает!»
– Я знаю, ты спишь! – орал он. – Ты спряталась и спишь!
Он мог орать сколько угодно, но Маруси в доме не было. В большой комнате на столе он нашел оконченную картину, на ней записку:
«Мне было с тобой очень весело, корнет. Это плата за развлечение, думаю, мы в расчете. Пока! Когда-то твоя М. К.»
– Дура! Кретинка! – выругался Эдик. – И где она теперь? Где?
Арбат
Она шла по самой красивой, по ее мнению, улице Москвы и ела мороженое. Телефонный звонок застал Марусю врасплох, но зато отрезвил, и она почти пришла в себя. Какой муж, какие дети? Эдик ее словно околдовал, это было наваждение, но теперь все прошло. Не такой уж он и классный, если приглядеться. И сексом занимается без огонька.
«Чао, корнет!» – мысленно сказала она, оставив на столе записку.
Марусе не хотелось сейчас ни мужа, ни детей. Ничего определенного. Мир такой большой, а она так молода. Все словно с ума посходили из-за этого наследства! Опять надо куда-то ехать, сначала один заявляет на нее права, потом другой. Да пошли бы они все куда подальше! Разбудили – спасибо! Но выполнять чьи-то инструкции? Увольте!