— Ходил в военкомат. Заявление в военное училище подал. В Иркутск, где Сысоев учится.
Его признание пришибло меня. Как ни хотел, последовать за ним я не мог. Знал наверняка, что не пройду по здоровью. В авиационные училища, даже инженерно-технические, отбор был жестким. Малейшее отклонение от нормы — и забудь мечту.
К Силаеву медицинская комиссия придраться не могла. И он укатил в Иркутск сдавать вступительные экзамены. Нехорошо, конечно, но я мечтал, чтобы Васька на экзаменах провалился, чтобы остался со мною.
Силаев вернулся из Иркутска веселым — порядок! Дружеские отношения у нас с ним сохранились, мы на каникулах часто встречались, вместе ловили рыбу, загорали. Но какое-то маленькое отчуждение возникло. Нет-нет да екало сердце: последние каникулы вместе. Сейчас Васька рядом, а первого сентября его место за партой осиротеет.
Провожали Силаева в конце августа. Мать и отец его в ожидании поезда сидели на лавочке, сиротливые, пригорюнившиеся. Ничего! У них полно ребят, отсутствие Васьки не будет так заметно. Ударили в колокол. Я торопливо сунул Ваське руку, мы неуклюже обнялись, уткнулись носами друг другу в плечи.
И я убежал, чтобы не расплакаться…
11
Родных кыштымских мест мне никогда не забыть. Леса расстилались от края и до края. Заберешься, бывало, в глухомань. Сосны у неба сомкнули кроны, и солнце в чащу пробивается дымными лучиками. Под ногами папоротник по колено. Листья резные, копьевидные, застилают причудливой вязью землю, будто наброшен на нее зеленый, изумительной вязи ковер. Наклонишься, раздвинешь листья, а там, внизу, трава-мурава, нежная, шелковистая. Вглядишься повнимательнее — красный глазок на тебя уставился — ягодка-земляника. Ишь, куда спряталась!
Между темно-коричневыми стволами сосен тут и там тянутся к свету осинки, рябинки, реже — березки. Они предпочитают самостоятельность — рощами водятся.
Продерешься сквозь чащу — и вдруг солнце в глаза: еланка. Веселая да уютная — не уходил бы от нее. Еле поднялись над травой махонькие, похожие на зеленых ежей сосеночки-годовички. Малорослые березки глянцево, даже серебристо, поблескивают листвой. А гордость еланки — боярка. В рост человека и чуть повыше, а крона круглая — прямо зеленый шар. И цветы на еланке всякие, страницы не хватит перечислить: синие, желтые, бордовые. Но больше всего ромашки. Она кулижками и растет.
За еланкой болотце. Кочки мохнатые от осоки. Березки карликовые. Хорошо, болото сухое, перейти его просто. А бывают со ржавой водой, топкие, туда не суйся, застрянешь. А еще бывают болота клюквенные. Кочки покрыты мхом, а в нем растет клюква. Много ее бывает, ведрами собирают по осени.