На это мне нечего было ответить. Я не знал, что она там во мне разглядела, но вдруг перестал чувствовать себя расслабленно — по крайней мере, в такой близости от нее.
Тэйт покачала головой и пошла прочь, но, вопреки ее злому взгляд и написанному на лице отвращению, мне отчего-то захотелось ее догнать.
Но я, в беспрецедентном порыве благоразумия, стал пробиваться к Дэни, который согнулся над биллиардным столом, выстраивая комбинацию.
— Ты неплохо выступил, — сказал он, не поднимая головы. Насколько я понял, он решил забить восьмеркой двойку в угловую лузу.
Дэни сделал открытый упор и закатил с первого раза.
Я смотрел на его опущенную голову и улыбался до ушей.
— А ты меня узнал?
Дэни выпрямился, смерил меня скучающим, недоверчивым взглядом.
— Ну, да-а.
— Боже! — воскликнул Дрю. — Блин, да мы все тебя видели! И мы, между прочим, пока не в маразме!
— А я выглядел как-то по-другому?
Дэни стукнул кием об пол.
— О да, только в хорошем смысле. Ты был счастлив, Мэки. Знаешь, я уже забыл, когда видел тебя счастливым!
— Просто… просто я стал лучше себя чувствовать.
Дрю крутил в руках мелок, выписывая пальцем голубые полоски на тыльной стороне ладони.
— Вот и хорошо, — сказал он, не глядя на меня.
— В чем дело? Что-то не так?
Дэни покачал головой.
— Ничего. Просто будь осторожен. Ты же понимаешь?
Я кивнул, дожидаясь, когда он объяснит, чего мне надо остерегаться и почему, но Дэни не прибавил ни слова, и братья вернулись к игре.
Через минуту Дрю снова поднял голову. Посмотрел на Тэйт, стоявшую возле игровых автоматов, и выразительно пошевелил бровями.
— Слушай, что между вами такое, а? Я все жду, кто первый бросит гранату.
Я промолчал. Признаться, я сам не знал, как назвать то, что с нами происходило — за исключением, что это было глупо и немного стыдно — просто когда Тэйт упрямо выпячивала подбородок, мне почему-то хотелось быть к ней гораздо ближе, чем нужно.
Выйдя в зал, я стал прокладывать себе дорогу сквозь толпу, обходя ребят из нашей школы и незнакомцев.
Тэйт играла в пинбол, с ледяной невозмутимостью скармливая автомату четвертак за четвертаком.
— Эй, — сказал я, останавливаясь рядом.
Она оттянула пружинную катапульту и отправила первый мячик в море мигающих огоньков и ярких пластиковых сирен.
Я облокотился на крышку автомата.
— Слушай, тебе понравился концерт?
Тэйт продолжала игру, следя за мячиком, катившемся по минному полю препятствий и колокольчиков.
— Ничего так, для тех, кому такое нравится.
— А какую ты музыку любишь?
— Всякую. Разную. Слушай, ты не мог бы отойти от стекла?
Когда она говорила, у меня по шее бежали мурашки, то ли от нервов, то ли… от того, что мне нравился ее голос… как бы… Я встал рядом с автоматом и стал смотреть, как мячик снует среди препятствий и ловушек.