— Послушай, вот в твоей жизни — или в тебе самой — есть что-то такое, что тебя реально бесит?
Она рассмеялась коротким лающим смехом.
— Даже не знаю, с чего начать!
Тэйт по-прежнему смотрела на меня снизу вверх, но вдруг выражение ее лица изменилось.
— Что?
— Ничего. Просто до чего же у тебя темные глаза!
Лицо ее сделалось задумчивым и слегка взволнованным, как будто она не осуждала и не презирала меня, а просто рассматривала.
Я сделал глубокий вдох и взял ее за руку.
— Мне нужно поговорить с тобой о Натали, — сказал я и потащил ее к краю участка миссис Фили. — Присядь.
Тэйт явно колебалась, однако села на землю, а я устроился рядом.
— Можно сначала я спрошу тебя кое о чем? — выдохнул я.
Тэйт кивнула, искоса глядя на меня, и машинально вырвала пучок сухой травы. Она больше не улыбалась.
— Что если я скажу, что твою сестру похитили? Что ты была права, и что в нашем дерьмовом городке творятся ужасные, чудовищные вещи? Что тогда? Для тебя это будет иметь значение? Тебе станет от этого легче?
Дождь маленькими фонтанчиками рассыпал свои брызги, вспыхивавшие в лучах включенной аварийки машины Тэйт. Вдали, на перекрестке, загорелся красный сигнал светофора, и тротуар внезапно приобрел кровавый цвет. Мне вдруг подумалось, что дождь идет всю мою жизнь.
Тэйт не ответила, только вырвала еще один пучок травы. Ее лицо окаменело.
— О чем ты думаешь? — Мой вопрос прозвучал шепотом, хотя я совсем этого не хотел.
— Ни о чем, — до слез жалобно ответила Тэйт, ее лицо вдруг стало злым и беспомощным одновременно. — Просто поняла, что ты прав. Это неважно. Какая разница, знаешь ты что-то или не знаешь, если все уже случилось! Все равно ее теперь никто не спасет!
Два дня назад я был готов дорого заплатить, чтобы услышать от нее это. За то, чтобы Тэйт бросила истерить, приняла ситуацию такой, какая она есть, смирилась и стала жить дальше. Но теперь все изменилось. Если Морриган права, то Натали еще жива, по крайней мере, до рассвета пятницы, только я понятия не имел о том, что мне с этим делать.
Когда я взял руку Тэйт в свою, она не вырвала ладонь.
— Я хочу знать, как такое происходит. Как такое может происходить! — в ее голосе звучала боль.
Я не знал, что на этот ответить, поэтому просто держал ее руку в своей, поглаживая большим пальцем тыльную сторону кисти.
— В этом нет ничего личного, никакой особой злобы. Это просто случается и все. Как в других местах бывают ураганы и землетрясения.
Тэйт кивнула, глядя на улицу. Ее лицо приняло уже знакомое мне выражение — будто она задержала дыхание. Тогда я протянул руку и дотронулся до ее волос. Они оказались гораздо мягче, чем выглядели. Я убрал челку с ее лица, и она закрыла глаза.