Уэйн покраснел и смущенно улыбнулся.
— Обещаю, буду избегать его как прокаженного.
Аманда безразлично пожала плечами.
— Дальше, не ешьте ревень, иначе неделю проведете в обнимку с унитазом. Да, насчет второй леди Платт. Первая умерла, когда перепрыгнула через препятствие, чего не сделала ее лошадь. Наша Беатрис — молодая кобылка, ее старик взял в надежде, что она родит ему пару сыновей, но из этого ничего не вышло. Бедняжка Морти уже слишком стар, поэтому она утешается с конюхом.
Они уже дошли до огромной мраморной лестницы, но Аманда, похоже, только вошла во вкус.
— У Синтии, сестры Тоби, трое детей, один ужаснее другого. Да, и берегитесь Лабрадора. Поганец кусается. Ну вот, вроде все. Добро пожаловать в Англию, мистер Д'Арвилль.
Уэйн смотрел ей вслед, не зная, как ему реагировать на услышанное. Ей что, плевать на то, что она болтает?
— А, Д'Арвилль.
Уэйн быстро обернулся, услышав голос сэра Мортимера. Рядом с ним стояла женщина с короткими светлыми волосами, приятными серыми глазами и крупным ртом, одетая в платье густо-красного цвета.
— Беатрис, это тот самый юноша, о котором я тебе рассказывал. Моя жена, Беатрис, — произнес сэр Мортимер.
Она оглядела его холодным, оценивающим взглядом, и Уэйн сразу почувствовал, с ее стороны неприязнь, смешанную с желанием.
— Очень приятно. — Она наклонила голову.
— Мне тоже, леди Платт, — сказал он, поймал ее руку и изысканным движением поднес к губам.
Беатрис замерла, глаза загорелись ненавистью, и она со свистом втянула воздух. Как раз в этот момент сэр Мортимер произнес:
— Полагаю, ты незнакома с одним из наших младших советников из отдела драгоценностей, верно?
Уэйн повернулся, все еще держа руку разгневанной Беатрис, и увидел перед собой прелестное лицо женщины из лифта.
Сидящая у окна женщина казалась мертвой. За пять лет она не произнесла ни слова. Себастьян все время посматривал, вздымается ли ее грудь, — хотел убедиться, что она дышит. Она не моргнула, не пошевелилась даже тогда, когда на куст под окном сел черный дрозд и запел.
— Сара. Сара, вы меня слышите?
Женщина вдруг так резко нахмурилась, что Себастьян даже подскочил от неожиданности.
— Сара, вы слышите, как поет птица?
Серые глаза начали быстро моргать. Снова этот голос, она слышала его раньше, он доносился с небес. Это Господь? Голос приятный, теплый и любящий, таким в ее представлении должен быть голос Господа.
— Сара, послушайте, как поет птица.
Птица? Что такое птица? Она что-то помнила… Сара Кэшман не могла вспомнить птицу, но звуки, напоминающие флейту, пробились сквозь окружающий ее туман. Она их слышала.