Повернувшись к Саймону, чтобы получше рассмотреть открывающиеся с его стороны виды, Фэй почувствовала запах одеколона, которым он постоянно пользовался. Аромат подействовал на нее настолько возбуждающе, что Фэй пришлось отодвинуться — от греха подальше.
Тяжело вздохнув, она спросила:
— Ты никогда не представлял себя на месте тех людей, которые живут в таком доме, окруженные потрясающей красоты природой?
Саймон многозначительно усмехнулся.
— Все детство я провел в небольшой квартирке с двумя спальнями. О таком замке не приходилось и мечтать.
Он вздохнул, и Фэй поняла, что затронула больную тему. Фэй тут же попыталась исправить ситуацию и перевела разговор в другое русло.
— Знаешь, когда я была ребенком, по окончании сезона в скаутском лагере мои родители отвозили меня, на несколько недель в пригород. — Она слегка поморщилась, но продолжила: — Меня оставляли на попечение тетки, а сами отправлялись на целый день на какую-нибудь экскурсию. «Ты остаешься дома, Фэй. Ты еще слишком мала, чтобы разбираться в архитектуре», — произнесла она, старательно имитируя голос матери.
— Очень мило.
— Очень «мудро». Удачно сплавив меня тетке, они прекрасно проводили время в романтических поездках или загорали на пляже. По возвращении все разговоры матери сводились к подробным описаниям их впечатлений. Иногда такие прогулки занимали у них один день, но, как правило, несколько — это зависело только от их прихоти.
— Наверное, тебе не нравилось оставаться дома.
Фэй крепко обхватила себя за плечи, как будто это могло помочь ей подавить поток неприятных эмоций. Воспоминания ожили и казались сейчас реальностью. Фэй, как будто слышала голоса родителей, видела со стороны себя — маленькую, никому не нужную, несчастную девочку.
— Мне не нравилось постоянно быть лишней — в тех случаях, когда родители изредка брали меня куда-нибудь с собой. О моем существовании они, как будто забывали.
— Как тебе удавалось справляться с одиночеством?
— О, я много мечтала. О сказочных замках и о королевствах, я представляла, что все меня любят и готовы выполнить любое мое желание. Особенно родители. В моих фантазиях они пылинки с меня сдували, ведь я была их единственным ребенком, — с горечью произнесла Фэй. Помолчав немного, она усмехнулась. — Мечты, мечты…
Сердце Саймона сжалось. Как бы он хотел помочь ей забыть давние обиды! Но вычеркнуть из памяти Фэй детство было невозможно. Внутри у Саймона все кипело: мысль о том, что родители вели себя по отношению к ней так, что Фэй чувствовала себя покинутой и ненужной, приводила его в ярость.