"Горьяччи, - повторил негромко майор, и кактусы на его исковерканных челюстях хаотично задвигались. - Горьяччи..."
Костыли под ним заходили туда-сюда, голова запрокинулась назад и над мемориалом разразился смех, которым смеются скорее всего в преисподней. Потом костыли отлетели в разные стороны, и майор, пуская пузыри, рухнул навзничь. Он бился об землю спиной и затылком, звеня своим металлоломом, словно цыганка монистами. Изо рта у него шла пена... К ним уже бежали служители Мемориала и санитары с носилками. Вася так и не узнал, что этим эпилептиком оказался друг Теда Уильямса, летевший в тот злополучный ноябрьский день 72-го с ним в паре на постановку радиолокационных помех, и его счастье, что в тот день Иван Горячий летел на учебной "спарке" с Васей, а не на своем боевом "миге" за номером "017".
Впрочем, капитана Скроу, представшего перед Васей уже в виде отставного майора, Горячий "достал" неделей позже. Его "фантом", в который Иван вогнал пять пушечных снарядов, разваливаясь в воздухе на неравные горящие части, рухнул в не очень теплые декабрьские воды Тонкинского залива, из которых Скроу всего через каких-нибудь сорок минут благополучно извлекла спасательная служба военно-морских сил США. Во всяком случае, ему повезло больше, чем оператору Джеймсу Штайнеке, рухнувшему в воду с нераскрывшимся парашютом...
Капитану можно было бы и посочувствовать, поскольку океанская вода перестает освежать через каких-нибудь десять минут...
... "Что случилось? Опять припадок?" - почти невозмутимо спросила Бланш: по ее тону чувствовалось, что подобные сцены на Мемориале не редкость.
"Да, - сказал Вася, - стоял-стоял и рухнул". И совсем уж некстати добавкл: "Это все Иван Горячий..."
"Горьяччи?! - повторила за Васей Бланш. - Горьяччи?! Да как вам!.. - Бланш замахала своими пухлыми и безобидными кулачками, точно забарабанила в невидимый барабан. - Как вы смеете!"
Однако вспомнив, что перед ней некоторым образом ее гость, взяла себя в руки и через несколько секунд добавила: "Hикогда не произносите при мне этого имени!" И заплакала.
Васе стало жалко ее.
Через несколько минут она уже привычно улыбалась.
...Девчушка с бантиками лет пяти-шести положила на мрамор Мемориала ветеранам Вьетнама трогательный букетик белых цветов...
"Мне бы такой кто на гроб положил", - размечтался Вася.
Бланш поймала острый тоскующий взгляд полковника.
- Горьяччи... - спросила, словно простонала, Бланш, - откуда вы его знаете, сэр?
- Как откуда? Он мой сосед по дому, - не моргнув глазом, соврал Вася, почуяв запах интриги. Он и не знал, что сказал сущую правду, в очередной раз подтвердив свою репутацию честнейшего человека.