Резко повернувшись, Лариса приподнимается и пристально смотрит на Бориса. Видя это. он решительно заявляет:
— Не помню и вспоминать не хочу!.. Я же тебе сказал, что не поеду!.. Лежи и загорай!..
Все снова улеглись. Молчание.
— Я всё-таки разденусь. — Заур снимает туфли. Оставаясь в пиджаке и галстуке, снова ложится. — Хорошо тут… Минут десять полежу и пойду: надо начальству доложить и твой билет сдать.
— Билет прямо туда?
— Нет, сначала в Москву. Генерал хотел с тобой пообщаться.
— Чего это вдруг сам генерал?
— Я ж тебе объяснял, что задание очень серьёзное!
— Тебя специально прислали?
— Ну, да!
— И Ерёменко уже там?..
— Конечно. Ждёт тебя.
— Боря! Ты же обещал! — в голосе Ларисы слёзы.
— Я не поеду!.. Не по-е-ду!!! — кричит самому себе Борис.
… И вот Лариса уже провожает их обоих в аэропорту.
Объявлена посадка. Надо идти.
— Ну!.. — Он виновато берёт её за плечи. — Всего один месяц… А потом…
— А потом ещё один, ещё три, ещё полгода… — Она устало машет рукой. — Писать будешь?
Вмешивается Заур.
— Часто не пиши, а то она выйдет замуж за почтальона.
— А тебя я ненавижу, — сообщает ему Лариса. Но он смеётся:
— Учти: от ненависти до любви — один шаг!
— Ну, всё… Пока!
Борис подталкивает Заура вперёд, порывисто обнимает Ларису и, не оглядываясь, направляется к паспортному контролю. Она видит, как их подвозят к трапу и как они поднимается в самолёт.
Если б это снимали кинокамерой, то оператор бы укрупнил кадр, и мы бы увидели ноги Бориса на ступеньках трапа…
… И вот его ноги снова на ступеньках: он поднимается по лестнице, ведущей к обезьяньему питомнику. Очевидно, прошло немало времени, потому что даже в вечнозелёном Сухуми некоторые деревья уже пожелтели. Борис взволнован, достаёт сигареты, закуривает. Вот и знакомый служебный домик. Вдали, у клеток, он видит Ларису, окружённую экскурсантами. У домика на скамейке сидит какой-то светловолосый мужчина, играется с обезьянкой.
— Дунька! — радостно окликает её Борис. Обезьянка оборачивается, секунду смотрит на него, потом снова продолжает играть с мужчиной.
— У вас сигарета погасла, — говорит тот и протягивает зажигалку. — Скучают!
Борис прикуривает.
— Она вас знает? — спрашивает светловолосый, кивая на обезьянку.
— Мы с ней старые друзья. Правда. Дунька?
Обезьянка снова секунду смотрит на Бориса, потом отворачивается, прыгает к мужчине на колени и обнимает его, прижавшись щекой к щеке.
— Сколько вы с ней не виделись?
— Три месяца.
— Для обезьяны это большой срок.
— Не только для обезьяны.
Мужчина протягивает ему зажигалку:
— У вас снова погасла.
— Ну, и Бог с ней!