— А во лбу звезда горит…
— Не понял…
— Это я классику вспомнил, Александра Сергеевича. Школьная программа. Тебе, товарищ елка, не хватает лишь звезды на макушке. Для полного комплекта. Короче говоря, ты сейчас действуешь по принципу «я не я, и хата не моя». Нехорошо, гражданин начальник. Где же твой патриотизм, сознательность? Наконец, чувство долга?
— При чем тут долг?
— А при том, Алекс! Пока ты тут елку из себя изображаешь, такие же парни, как ты, гибнут в горах Кавказа. И никто из них (заметь — никто!) не считает зазорным взять на себя ответственность за товарища по оружию или прикрыть ему спину, иногда даже ценой своей жизни. А ты тут мне баланду травишь про огород, в который тебе, видите ли, не хочется лезть. Все, выметайся отседа! Иди писать отчеты о новых «висяках». А у меня дел полно.
— Нико, ты что, сбрендил?! Ты что несешь?
— Ах да, таким ты меня еще не видел. Скажи спасибо, что не дал тебе по сопатке. А следовало бы. Совсем вы тут, на гражданке, зажрались. Иди, иди, чего сидишь! Прием закончен. Если будут нужны мои свидетельские показания, вызывай повесткой. Только я расскажу все, как было. И даже больше. И попробуй не занести мои показания в протокол. Вот так-то, гражданин начальник.
— Ну и паразит ты, Нико… — Кривицкий обреченно покачал головой. — Зачем вернулся домой? Служил бы дальше. Глядишь, до полковника дослужился бы, а то и до генерала. Ан нет, здрасте, я ваша тетя, прибыла из Крыжополя погостить годик-другой.
— Не изображай тут плач славянки. Кривицкий, ты крупно влип, но пока еще этого не понимаешь. Это я говорю тебе со всей откровенностью. Поэтому думай быстрее и принимай нужные решения. Иначе загремишь под фанфары.
— Да понял я, понял!
— Ну и?..
— В общем, так: старое дело ворошить я не буду, не стану заводить и новое. Погоди, не перебивай! Но теперь убийства Хайтахуна и Терехиной благодаря твоим показаниям (повестку тебе я выпишу прямо сейчас) будут объединены в одно производство, вести дело буду сам, с привязкой к смерти Колоскова. То есть буду плясать от печки, образно выражаясь. Займусь этим расследованием самым серьезным образом, даю слово. Веришь?
— Придется поверить.
— И последнее: а все ли ты рассказал мне, друг ситцевый?
«Все-таки учуял, что у меня еще есть кое-что! Вот ментовская морда! — не без восхищения подумал Никита. — Но рано, пока рано выкладывать все карты на стол… Покрутись, Алекс, сам, без моей подмоги, может, что и накопаешь. Ведь ты профессионал, в отличие от меня, дилетанта».
— Все, — ответил Никита, стараясь придать своему лицу выражение максимальной честности. — Как на духу.