– Светочка, попей, легче станет!
При нашем появлении зеленая девица вскинулась и воскликнула:
– Анна Николаевна, я боюсь! Вдруг она сейчас родит, что делать-то будем?
– «Скорую» уже вызвали, – ответила моя спутница, – теперь только ждать надо…
Света внезапно вскрикнула, дернулась и махнула рукой. Вода вылилась, стакан упал и покатился по ковру.
– Раньше времени у нее началось, – пояснила Анна Николаевна, как будто что-то было непонятно.
– Светочка, успокойся! – обратилась она к роженице. – Мы нашли человека на твое место, так что спокойно можешь рожать…
Света приподнялась на диване и хотела, видно, сказать, что ее совершенно не волнует, нашли они человека или не нашли, но боль снова скрутила ее изнутри, и Света, морщась, просто покрутила пальцем у виска.
Открылась дверь, и в приемную ввалились двое санитаров с носилками, следом, переваливаясь по-утиному, спешила толстая акушерка.
С налету ткнув в Светин живот деревянную трубку, она недолго послушала, потом переменилась в лице и крикнула санитарам, чтобы хватали роженицу и несли скорее, а то как бы в машине не родила.
– Вот ваше рабочее место, – Анна Николаевна показала мне на стол, – да, я даже не спросила, приходилось ли вам работать помощником руководителя… то, что раньше называлось секретарем…
– Справлюсь, – смело заявила я, – компьютером владею, делопроизводством тоже… вообще-то я работала бухгалтером…
– Ну и отлично, – я поняла, что Анна Николаевна меня не слушает.
Уже в дверях Света приподнялась на носилках, повернулась ко мне и выдохнула в крайнем волнении:
– Запомни, кофе он пьет крепкий и очень сладкий, три куска сахара на маленькую чашку!
– Со сливками? – машинально переспросила я.
– Упаси тебя боже! – Она округлила глаза. – Никаких сливок! Только лимон! Все необходимое в том шкафу! – Она показала на хорошенький шкафчик красного дерева, скромно стоявший в углу приемной.
Через минуту помещение опустело, сотрудники тоже вышли.
Не успела дверь за ними закрьпься, как на переговорном устройстве загорелась красная лампочка, и из динамика донесся хорошо поставленный мужской голос:
– Света, зайдите с бумагами на подпись!
– Я не Света, я Василиса… – вякнула я, но переговорник уже выключился.
Я схватила кожаную папку, на которой золотом было вытиснено «На подпись», и вошла в кабинет начальника.
По сравнению с этим кабинетом все предыдущие помещения «Эльстроя» показались мне предельно скромными, чуть ли не нищенскими.
Стены были отделаны панелями из ценных пород дерева, на них висели картины в роскошных рамах, ковер на полу был такой пушистый, что ноги тонули в нем по щиколотку. В дальнем конце кабинета красовался стол, которому самое место было в Эрмитаже или Лувре, – изящное изделие из черного дерева, отделанное вставками из перламутра и золоченой бронзы. В довершение всего над этим столом красовалось венецианское зеркало в раме из граненого хрусталя.