Мы читали статью, склонившись над газетной страницей и слегка соприкасаясь плечами. Яркое пятно света от фонаря делало темноту вокруг нас еще более глубокой. Я не видела лица Федора, но слышала его дыхание возле своей щеки, чувствовала его запах – волнующий мужской запах, аромат дорогого парфюма и хорошего табака… Интересный мужчина…
Дыхание Федора пошевелило завиток волос у меня на виске.
Я почувствовала забьпое волнение.
Близость сильного, уверенного в себе мужчины, романтическая темнота – все это заставляло чаще биться мое сердце, наводило на несвоевременные мысли… Захотелось вдруг оказаться с ним в уютном зале небольшого ресторана, чтобы играла тихая музыка и официант, неслышно кружа вокруг, ставил на стол свечу и бутылку вина…
Между нами как будто протянулись невидимые нити, словно золотая паутина опутала нас… кровь прилила к моему лицу, дыхание участилось от нарастающего волнения…
Федор смущенно закашлялся и слегка отстранился от меня – должно быть, он тоже почувствовал волнение и, как и я, осознал, что время и место совершенно не подходят для романтических переживаний… Мы находимся в чужой квартире, куда проникли незаконно, и нас в любую минуту могут застукать…
Ну и ладно! Взяв себя в руки, я перевернула газетную страницу.
Под ней снова лежала маленькая вырезка.
Это было лаконичное сообщение ГИБДД о том, что на шоссе в нескольких километрах от Смоленска произошло столкновение двух автомобилей. Легковая автомашина марки «БМВ» выехала на встречную полосу и столкнулась с грузовиком. Водитель «БМВ» Г. П. Радунский получил тяжелые телесные повреждения, от которых вскоре скончался, пассажирка Н. Ч. Волкова отделалась легкими ушибами.
– Радунский! – возбужденно проговорил Федор. – Тот самый Радунский с алмазогранильного завода!
– Нина Волкова! – в один голос с ним воскликнула я. – Та самая Нина Волкова, которая вскоре стала Барсовой, а потом превратилась в Ольгу Кочетову!
– Кто это такие? – насторожился Федор. – Волкова, Барсова, Кочетова – что за женское трио?
– Не трио, а всего один человек, – отмахнулась я, – ее уже нет в живых. И вообще, это долгая история…
Он смотрел на меня подозрительно, и мне пришлось добавить:
– Я ведь не расспрашиваю вас о ваших делах, в частности о том, с чем связан ваш интерес к господину Старостину. И давайте лучше не будем выяснять отношения, а продолжим изучение папки. Позвольте напомнить, мы все же находимся в чужой квартире…
Он пробурчал что-то неразборчивое, но не стал настаивать и перевернул страничку.
Под ней оказалась вырезанная из газеты фотография – гроб, цветы, люди в черном с унылыми и скорбными лицами…