Всюду увядание и запустение, розы тянули ко мне сквозь сорняки искривленные больные ветки, и «Голубая луна» выглядела не лучше, хотя как раз возле нее сорняки отсутствовали. В чем же дело? Я присела и увидела, что земля вокруг куста густо засыпана сухими сосновыми иголками. У меня в сарайчике стоял их целый мешок, для рододендронов, два куста которых росли по ту сторону лужайки, не пойду смотреть на них, чтобы не расстраиваться.
Но какой дурак решил, что розам это полезно? От иголок розе еще хуже станет.
Я покачала головой и вдруг услышала из-за забора негромкий голос:
– Вася! Василиса!
Я обернулась и увидела над забором аккуратные седые кудряшки, а под ними – сморщенную любопытную мордочку Антонины Кузьминичны.
Антонина Кузьминична – мать нашего соседа Анатолия.
Она была простой деревенской женщиной, поэтому не пользовалась никаким авторитетом у домашних. Невестка, стильная современная дама, постоянная посетительница светских тусовок, регулярно давала Анатолию понять, что с трудом терпит его деревенскую мать, которая компрометирует их своим простонародным обликом.
Действительно, Антонина Кузьминична не отличала Гуччи от Армани и Диора от Кардена, не знала, что такое бальзам-кондиционер для волос, и никогда не пользовалась питательными масками для лица.
Она прожила в деревне долгую и трудную жизнь, всегда работала на земле, держала огород и большой сад. В загородном доме у сына невестке Антонины Кузьминичны при слове «огород» едва не стало худо, яблони и груши сажать тоже настрого запретили, и соседка перестроилась на цветы.
То, чего я достигла упорным учением, штудированием книг по садоводству и журналов по ландшафтному дизайну, Антонина Кузьминична знала и умела на подсознательном уровне. Очевидно, много поколений людей, живущих на земле, сделали свое дело.
Она прекрасно разбиралась в садовых растениях, знала, когда и чем нужно подкармливать розы, как укрывать их на зиму, какое удобрение предпочитают клематисы и как приманить на цветы пчел, чтобы они вовремя их опылили.
На этой почве мы с ней и сблизились.
Мы обменивались семенами однолетников и луковицами тюльпанов, осенью старушка давала команду укрывать зимующие цветы – ее ревматизм всегда заранее предупреждал о наступлении холодов. В ответ на это я сообщала ей о растениях все полезное, что вычитывала в Интернете. Общались мы с ней в основном через забор, поскольку Антонине Кузьминичне не позволяли посещать соседей (невестка убедила Анатолия, что деревенская мать его скомпрометирует). Для общения такого рода у нас существовала небольшая щелка в заборе, укрытая кустами, про которую не знал никто, кроме нас с ней. А еще, когда соседка хотела привлечь мое внимание, она взбиралась на прислоненную к забору стремянку – вот как сейчас.