- Папа, да выпусти ты его!.. - прозвучал вдруг в кабинете детский голос, и от неожиданности Крученый и Юрец резко обернулись к мальчишке.
- Еще раз встрянешь в разговор, будешь не здесь, а дома сидеть! - грозно рявкнул отец. Юрец задумался.
- А может, выгнать его из тюрьмы, а попугая оставить? - предложил он.
- Да ты охренел! Как из тюрьмы выгнать?!
- Ну, освободить досрочно за примерное поведение... - продолжал Юрец. - А у меня тут побег на тринадцать человек... - добавил он, постучав указательным пальцем по виску. - Думай, начальник! Проворонишь побег - сам сядешь!..
Крученый думал. Думал серьезно и глубоко. Допущенный побег - это действительно конец карьере, а предотвращенный - возможное повышение и уж точно какая-нибудь награда...
- Ну не за поведение, а за плохое здоровье освободи, раз из ЦК писали... сказал Юрец.
- За плохое здоровье освобождать - в тюрьме никого не останется! ухмыльнулся начальник.
- Почему? Ты останешься! - сдерзил Юрец. Крученый промолчал.
- Ладно, - наконец ответил он. - Я подумаю. Потом достал лист бумаги и карандаш, придвинул к Юрцу.
- Давай, про побег пиши! - сказал.
- Когда подумаешь, тогда и напишу! - решительно заявил Юрец. - Я ж не писатель, чтоб без повода писать...
- Хрен с тобой, - рассердился Крученый. - Иди пошляйся по тюрьме и через полчасика зайдешь!
Юрец развязной походкой, мурлыкая какую-то мелодию, вышел из кабинета.
* * *
В тот же день в камеру к Марку и Кузьме пришел тюремный врач - седой низенький старичок в заплатанном белом халате.
- Ну здравствуйте, - обратился он к Марку. - Расскажите, на что жалуетесь!
Для Марка этот вопрос прозвучал так неожиданно, что он просто опешил. А потом, испугавшись, что драгоценное время, отпущенное на жалобы, уйдет безвозвратно, уселся на нарах поудобнее и стал жаловаться старичку-врачу на свое здоровье. Рассказал ему все подробно, и про осколочное ранение легкого, и про пять лет с черной повязкой на глазах, и про хромую ногу, ноющую на каждый сырой день.
Старичок кивал и записывал что-то в синюю толстую тетрадь.
- Это все? - спросил он Марка, когда тот закончил.
- Да, - тяжело дыша, ответил артист. - А что, мало?
- Да нет, голубчик вы мой, совсем наоборот! Многовато! - сказал старичок. - И как вы только живете со всем этим! Ну а птичка ваша не болеет?
- Вроде нет, - ответил Марк. - Начальник тюрьмы сукна обещал, так что я что-нибудь для Кузьмы к зиме сошью...
- Ага, - понимающе кивнул старичок. - Ну ладно, позвольте откланяться!
И тюремный врач как-то излишне вежливо выпятился из камеры, тихонько прихлопнув за собой тяжелую дверь и звякнув задвижкой.