Оскар медленно обернулся.
Дежа вю! Это уже было! Страшный зрачок двенадцатого калибра… И еще два — под широкополой шерифской шляпой.
— Садись в машину, док, — сказал Баженов. — По-моему, нам пора серьезно поговорить. Очень серьезно. Ты понимаешь, что я имею в виду?
* * *
Надо отдать должное Белке: самогон она продавала чистый. Сивухи в нем было куда меньше, чем в ковельской водке. Опьянение быстро проходило, почти не оставляя похмелья. Хотелось выпить еще.
Белка это прекрасно знала, готовый дистиллят она очищала березовыми углями. Затраты на очистку невелики, и они полностью окупались возросшим потреблением.
Ружецкий проспал недолго. Он взглянул на часы.
Вернулся я в четыре, сейчас — начало седьмого. Два часа. Неплохо.
Он потянулся, встал с постели. Поискал под кроватью тапки, обулся.
Что-то было не так. Он сначала не понял что. Но что-то было явно не так.
Может, она все-таки сготовила обед? Хотя… вряд ли. Ничего, покопаюсь в холодильнике, что-нибудь найду.
На стуле рядом с кроватью стояла бутылка.
Там еще половина. Меня ждет приятный вечер.
Ружецкий сделал один большой глоток, поморщился, крепко сжал губы. Утер тыльной стороной ладони рот.
Хорошо! Но без закуски больше не буду. Отправлюсь в экспедицию — на кухню.
Ружецкий открыл дверь — и едва не упал на пороге. Удушливая, тугая волна зловония была ничуть не менее осязаема, чем ударная волна при взрыве.
Фу! Что такое? Что здесь происходит?
Он закрыл рукавом нос и стал пробираться сквозь густую вонь к лестнице. Глаза слезились.
— Ирина! — позвал он. — Что случилось?
Первой его мыслью была утечка газа. Он ведь сам объяснял Пете, что природный газ, который горит в конфорке, не имеет запаха, поэтому к нему примешивают меркаптан-пахучее вещество, чтобы сразу заметить утечку. Но сейчас пахло не меркаптаном: тухлыми яйцами, болотной гнилью и… Какой-то падалью. Однажды такое было: год назад в сарае появился очень неприятный запах, день ото дня он становился все сильнее и сильнее, пока наконец Ружецкий не нашел причину — полуразложившуюся дохлую крысу.
Но на крысу это не похоже. Тут не крыса, а целый лось.
Перед глазами промелькнула абсурдная картинка: он уходит из дома в заведение усатой Белки, и лишь скрывается из виду, как в дверь вваливается огромный лось и в ту же минуту сдыхает — прямо под лестницей. Его туша моментально начинает разлагаться, очень быстро, как при ускоренной прокрутке пленки: белые жирные черви прогрызают в дохлятине причудливые извилистые ходы, снуют туда-сюда, жрут почерневшее мясо и свернувшуюся кровь, шкура опадает, из дырок торчит желтый костяк. И — вонь. Ужасная вонь.