— Ну-ну… — Я покачал головой. — Интересная логика.
— Разве она не верна?
Я пожал плечами. Спорить я не собирался. Только не когда за спиной натужно пыхтят и тяжело топают два десятка нелюдей. И только не с этим убийцей, высокопарно называющим себя Вождем… Чьим вождем, кстати? Человечества?
Оставалось молчать и слушать. Что я и делал.
— Человек стреляет в человека — готов мертвяк. Дубиной по голове, брызгает кровь на стену — пожалуйте, вот вам вампир. В уличной драке нож рвет горло врагу — хлоп! — ищет добычу оборотень. Брат предает брата — поднимается из могилы призрак. Темной ночью молодая женщина бросает в мусорный бак задушенный собственной пуповиной плод своего греха — заглядывает по ночам в окна крошечное личико навьи… Нужно ли продолжать? Семена зла мы швыряем сами. Спустившаяся на землю тьма всего лишь создает благоприятные условия для их произрастания.
— То есть стань мы все такими хорошими и дружелюбными — и тьма уйдет?
Вождь резко и громко хохотнул, заставив меня вздрогнуть, а зилотов недоуменно покоситься на своего хозяина.
— Конечно! Ведь именно так и сказано в Писании… Кстати, там же открытым текстом прямо и ясно говорится, что рано или поздно Бог окончательно уничтожит человечество за его грехи. Значит ли это, что сам Создатель не верит, что его творение когда-нибудь сможет исправиться, и знает, что рано или поздно Тьма неизбежно восторжествует? Стоит ли в таком случае противиться неизбежному? Ведь зло все равно неистребимо, тьма вечна, и, сколь ярок бы ни был свет, где-то рядом всегда будет существовать тень.
Я молча слушал, автоматически поглаживая большим пальцем рукоять опущенного к земле меча.
— День Гнева был предопределен заранее. Судьба человечества в целом и каждого человека в отдельности предопределена заранее. На этот счет Библия не оставляет сомнений. Все мы ходим под Богом, и всем нам он отмеряет судьбу. Так чего стоит дарованная нам свобода выбора — Его пресловутый последний дар, если будущее уже известно и неизменно?..
— Вот, значит, как? — негромко буркнул я себе под нос. — И где ж ты был год назад, когда я душу рвал за то, чтобы отстоять этот самый последний дар?
— Что?.. — Вождь непонимающе уставился на меня. — Не расслышал, что ты сказал.
— Да так, ерунда… — Я отмахнулся, вжикнув в воздухе мечом и уронив на землю отсеченную ветку. — Просто я не понимаю, каким местом это связано с тем, что ты решил податься во тьму? Разве это не есть проявление свободы выбора?
— А каким образом ты ступил на эту дорожку? — спросил в ответ, прищурившись, Вождь.