Олаф, демонстративно отвернувшийся от неблагодарных слушателей, забрал у Орма гитару и принялся пощипывать струны. Орм потянулся, пробормотал что-то насчет нужды и вдоль лавки протиснулся к выходу. Герд, Хлёдвиг, Бьёрн и Торкель достали игральные кости и неглубокий костяной стаканчик. Сейчас опять бренчать на весь дом станут, лучше бы в кнейфотафль сыграли, не зря же здоровяк Бьёрн всю зиму из рога новые фигурки вырезал…
— Он все-таки умирает? — Рёрик выколотил трубку, тут же начиная забивать новую: чего жалеть, если в эту зиму в подземных теплицах необычно богатый урожай. — Как-то не хочется верить…
— Скорее всего, — кивнул Торбранд, смачивая губы вином, — Оттар был у него сегодня утром. Он полагает, что еще неделя, может две, и все…
— Детям его будет недоставать. — Рёрик пальцем прибил табак.
Атли молча кивнул, соглашаясь. Он, похоже, вообще за сегодняшний вечер истратил месячный запас слов и красноречия, в деталях, хотя сбивчиво и необычайно сильно заикаясь, пересказав конунгу подробности их похода.
— Он прожил сильную и славную жизнь, — сказал Торбранд, — Хель достойно и почетно примет такого викинга…
Глубоко под Ульвборгом, в детских блоках умирал Агмунд, старый воин, заболевший накануне прихода весны. Один из лучших снайперов Раумсдаля уже давно не ходил в походы, получив страшную рану во время охоты на медведей, этот человек почти потерял возможность ходить, остаток своей нелегкой жизни, напоследок, отдав детям, еще не допущенным в длинный дом юношам и своей жене. Он говорил, что увечье — это знак самого Хальвбьёрна — медведя-покровителя, а значит, над этим стоит задуматься. А за прошедшие в нижних помещениях шесть зим из отчаянного и безжалостного стрелка вышел отличный наставник и воспитатель, сейчас готовившийся отправиться в самый долгий путь своей жизни.
Странный человек еще в молодые зимы, постарев, спустившись в подвалы и начав заниматься с детьми, он неожиданно отказался даже от своего рума на драккаре, перестал появляться в длинном доме, показываясь на поверхности не больше пары раз в луну. Возился с оружием, чинил нехитрую технику, отвечал за системы водоснабжения и очистки речной воды да следил за хозяйством во время отсутствия конунга и его хирда.
Ну и, конечно, рассказывал. Рассказывал о походах, битвах, племенах и расах, настоящей жизни за стенами борга, что познал не понаслышке, разжигая в молодых сердцах страсть и жажду. Рождались в подземельях созданные Агмундом образы светлых Асов, могучих героев саг, зловещих йотунов и страшных чудовищ, приведенных в миры коварным Локи. Именно он, уже много позже разговора с конунгом в святилище, терпеливо и просто объяснил Ивальду, как устроены Девять Миров, откуда пошел род людей, двергов, альвов и многое другое, а кузнец слушал, сидя рядом с малышами, подобно им раскрыв рот. Больше Ивальд не видел старого воина: передвигаясь под крепостью на своей коляске и открывая детям северян тайны, еще в старину доверенные людям Отцом Мудрости, тот, казалось, давно попрощался с дневным светом, терпеливо ожидая прихода костлявой Хель. Прожив с «Фенриром» такое количество зим, действительно можно устать…