Кузнец не сдвинулся с места, и это заставило немногих пробудившихся ото сна поднять на него глаза. Повысив голос, чтобы правителю и остальным было отчетливо слышно, он неожиданно для самого себя произнес:
— Я буду говорить через очаг, конунг, чтобы слова лжи в моих речах сгорали в огне, прежде чем долетят до тебя!
Толстяк в очках неопределенно хмыкнул, отрывая взгляд от деревяшки; спящий на резном подлокотнике кресла конунга Рёрик как по сигналу вскинул голову, мгновенно пробуждаясь, а сам Торбранд в немом вопросе изогнул левую бровь. Ничего не сказал, а только покосился на проснувшегося ярла, скользнул взглядом по второму — Атли, — все так же храпевшему, уронив голову прямо на стол, и снова посмотрел на дверга. Рёрик, разминая затекшие ото сна руки, повел плечами и встряхнулся, по немому приказу правителя включаясь в разговор.
— Ты свободный человек? — спросил конунг.
— Да, — кивнул головой подземник, — и в своем поселении меня почитали как умелого и искусного мастера. До моего пленения… А в Убежище мы все подчинялись мэру и…
— Я знаю, как устроены законы Убежищ, — властно прервал его конунг. — Значит, ты бонд… — спрашивая-утверждая качнул головой Торбранд. — Хорошо, умелые работники всегда были в почете на моих землях и еще ни разу не могли жаловаться, что их хоть чем-то обидели.
— Ты отпустишь меня домой? Чтобы не обидеть… — Миха задал этот вопрос против собственной воли и почувствовал, как спина покрывается гусиной кожей, но в лице не изменился.
В следующую секунду сидящие за столами, кроме Торбранда, дружно рассмеялись, заставив проснуться еще несколько человек.
— Тебе нужен более полный ответ? — с улыбкой на губах поинтересовался предводитель северян.
За столами стали появляться просыпающиеся, перед которыми трэли со времени пира предусмотрительно расставили ряд высоких запотевших кувшинов. Густое терпкое пиво тут же полилось в рога и высокие деревянные кружки, среди поднимающихся над столами лиц Михаил заметил Харальда, Хельги и Орма. А еще через несколько минут угнетающего молчания, наполненного лишь шорохами одежды и стуком лавок, кузнец понял, что сейчас его разглядывают почти все присутствующие в зале.
Торбранд толкнул локтем Атли, и тот, что-то нечленораздельно бормоча, с трудом приподнял из-под стола великана с детским голосом. Пихаясь и глупо хихикая, они тут же принялись отнимать друг у друга кувшин. Подумать только — предстать на суд двадцати похмельных викингов!…
— Рёрик-ярл сказал мне, что ты предъявляешь свои права на найденный у контрабандистов компьютер? — в наступившей напряженной тишине спросил конунг.