Через четверть часа в доме за столами сидели все, кого Миха видел тут вчера. Расселись, погомонили и по незаметному знаку конунга начали раскладывать по тарелкам еду, передавая пустые миски по кругу. Пошумели, ругаясь, где чья ложка, и через минуту этими же ложками застучали, аппетитно причмокивая и шумно нахваливая варево своих тёток. Михаил, в чьем животе неожиданно проснулся голод, вспомнил, как давно в последний раз он вообще ел. Постоял, глотая слюну, но с места сдвинуться не посмел. Только еще сильнее стиснул зубы и сосредоточился, стараясь не прислушиваться, как бряцают тарелки.
Через несколько минут пытка поутихла — северяне взялись за расставленные посреди столов многочисленные пузатые бочонки, а многие отодвинули прочь пустые миски. Кое-кто, конечно, вроде Бьёрна или Атли, потребовал добавки, но в основном пожирательная лихорадка кончилась. Более не в силах терпеть запах еды, стоящей на полу прямо в трех шагах от него, Миха поднял полные страдания глаза на Торбранда. И наткнулся на взгляд — прямой, внимательный, испытывающий.
Конунг поднял правую руку, выпрямляясь в кресле, и откинул с плеча неизменный красный с белым меховым подбоем плащ. В доме наступила тишина.
— Слушайте, ближники, — сказал он негромко, но акустика помещения отчетливо доносила его слова до каждого из присутствующих, — все знаете, ни от кого не утаено, что появился в нашем борге дверг, принявший нашу кровь. — Словно ритуальный, прокатился среди сидящих общий вздох. — Не нам судить, случайно было то или преднамеренно, но это произошло и дверг еще жив. — Новый вздох, в котором Михаил к собственному страху уловил нотки удивления. — Я взял этого дверга во фьорд, готов посадить на весло и взять в младшие хирдманы, как только он докажет, что достоин быть раумом и носить в своей крови наследие Хальвбьёрна Полутролля. С этой минуты я принимаю его и в этот дом… Дверг, твое место за столом будет там, — Торбранд протянул руку в сторону двери, — на краю лавки, как и положено отроку. В случае боя ты отвечаешь за дверь, пока старшие воины не возьмутся за оружие. Думай как первый, но говори и ешь последним. — Конунг замолчал, и Миха понял, что эта пауза тоже является обязательной частью происходящего.
— Но дверг молод и не знает наших законов. — Это был Рёрик, приподнявшийся со своего места. — Он может наделать ошибок, навлечь беду или опозорить кровь, которую носит… — Новый вздох по лавкам. Миха почувствовал, как у него холодеет спина. — Ему нужен старший, который поможет и объяснит. Который, когда придет миг, опоясает его мечом.