В голову пролезла еще одна идея: неожиданная, безумная и одновременно многообещающая.
— Баркасы, говоришь… Татлос, а что у вас за баркасы?
— Баркасы как баркасы, что о них еще можно сказать.
— Тут такое дело… Остров, что почти напротив бухты, знаешь?
— Да кто ж его не знает?
— Вчера на него приплыла Вдова Лодочника.
— Святые старцы! Помилуй меня, Господи! Дан, вот как же нам теперь жить здесь, если такие страхи начались? Разбойники морские, погани орда, и теперь еще сама Вдова неподалеку зачем-то объявилась. Прошу тебя, никому не рассказывай о ней, и так народ в страхе.
— Есть у меня идея по поводу вашего переселения в более спокойное место, но об этом, как всегда, потом поговорим. Вернемся к Вдове. Она ведь так и торчит на этом острове. Ей теперь не на чем уходить: ее баркас мы забрали.
— Забрали баркас у Вдовы?!
— Ага.
— Не врешь?
— Спроси у моих людей, они помогали.
— Господи… И как наглости на такое хватило? Я бы помер, но и близко к ее лодке не подошел. Всякий знает, что вы, стражи, погань ни во что не ставите, но все равно удивил… крепко удивил… И она вот так прямо взяла и отдала тебе лодку?
— А кто ее вообще спрашивал? У Терека лагерь был на острове, но при виде Вдовы он оттуда быстро перебрался. На материк она ведь ногой не ступает.
— Говорят так, но не знаю, можно ли такому верить.
— Мы превратим один баркас в ее лодку.
— Чего???
— Ну как бы в ее лодку. Обольем кровью, посадим на весла ребят, прикажем вести себя будто неживые. Еще надо сделать, чтобы уключины скрипели на всю округу, пусть в темноте хорошо слышно будет. И черный плащ с капюшоном. Ночь лунная, тихая. Услышат скрип, потом увидят баркас, на котором стоит темная фигура. И баркас приближается к кораблям. Что сделает Терек и его люди?
— Ну… если самым первым делом, так перепачкают штаны. Свои штаны.
— Это понятно, что не чужие. А дальше чем займутся?
— Да помчатся прочь с кораблей.
— А на берег как раз начнет сбегаться погань, привлеченная запахом крови и шумом. Понимаешь?
— Что ж ты сразу так просто не объяснил, а только и делал, что Вдовой пугал? Как же трудно с тобой разговаривать!
— Как смог, так и объяснил.
— Я одного боюсь: переменится ветер — и не почуют твари кровь издали.
— А мы подожжем корабли, если их бросят при подходе баркаса. Огненное зелье ведь есть, сам говорил. Зарево будет такое, что издали увидят. Твари разве не заинтересуются костром?
— Им все интересно, лишь бы не тишина мертвая. Даже на колокольный звон примчаться могут, уж до чего святой звук. Так что должны прийти. А корабли точно бросят. Я бы точно бросил, а ведь посмелее Терека буду.