Последний, самый мощный всплеск силы заставил покачнуться и оборвать нити даже самых стойких учеников.
А затем остатки купола и ловушек, потерявшие стабильность, распались, отдавая в пространство беспорядочный выброс энергии.
И почти в тот же момент до магов донесся от гарема истошный женский крик.
Он острым клинком вонзился Милли в сердце, сминая радость победы, кроша в пыль чувство гордости за свою находчивость и полезность.
Никакая победа не стоит человеческих страданий, а тем более жизней, эта общеизвестная истина обрушилась на Милли внезапным откровением. Она никогда не сможет себе простить, если это именно ее действия привели к непоправимой беде. Застонав от ужаса, девушка рванулась в гарем, пытаясь не отстать от обгонявших нее мужчин.
В дом они вломились всей толпой, впереди магистры, потом ученики, а последними - Милли с Церцилией.
И прямо с порога попали в ад.
На полу и на диванах корчилось от боли и рвало на шее невидимые удавки несколько девушек, а посредине лежало навзничь мужское тело. Затылок у него был в крови, а рядом, держа в руках кочергу, стоял старый Эгомм. И по его скорбному лицу струились слезы.
- Ленбар, в стазис всех, - коротко рыкнул Сарджабиз, и первым начал строить какое-то сложное заклинание.
Ленбар повторял его движения, отдавая ученикам короткие приказы. Те торопливо хватали задыхавшихся девушек и подносили к магистрам. После наложения заклинания пострадавшие застывали как статуи, но это никого не пугало, наоборот. Заклинание стазиса давало надежду на спасение. Жаль что не всем, наложение сложного заклятья требовало времени.
И Милли ничем не могла им помочь, этой области магии девушка не изучала.
Зато, присмотревшись магическим зрением к зеленоватой полоске на шее ближайшей женщины, магиня вдруг сообразила, что немного знакома с подобными заклинаньями. И имеет смутное представление, как их снимать.
Не так это и просто… но хорошо, что леди Тренна большую часть занятий проводила именно на эту тему. Хотя в тот момент юной ученице казалось, что наставница слишком уж подозрительна и осторожна.
Девушка, лежавшая на дальнем диване, дернулась и стихла, и Милли бросилась к ней. Все равно, пока у магистров до нее дойдет очередь, будет поздно. Прикрыв глаза, магиня все силы устремила на распутывание хитро завязанной удавки, приходящей в движение от одной единственной фразы. Один за другим распутывала витки заклинания и с ужасом слушала, как все реже бьется в груди несчастной сердце.
Как жаль, что нет никакой трубочки, вставить в горло… тогда у жертвы было бы несколько минут в запасе. А собственно… почему нет? Разве она не умеет создавать из воды все, что хочет? Вернее, изо льда… но в конце, концов ангина лечится щелчком пальцев.