– Понятно. До чего им, должно быть, было плохо, произнес я, тут же пожалев о своей бестактности.
– Это их убило. Они оба умерли через два года.
Мы проехали еще десять миль, и только тогда я осмелился возобновить разговор.
Когда мы доехали до Сороки, из автобуса я вышел последним, с трудом вытащив свой подарок королю.
– Мне кажется, нам нужно в центр, – сказал я, посмотрев на безлюдные улицы.
– Это и есть центр, – сказал Юлиан.
– Уверен? Ты (мы уже перешли на «ты») сказал, что никогда здесь не бывал.
– Уверен на девяносто пять процентов. Это главная улица.
– Но здесь ничего нет.
– Знаю. Кишинев скучный город, но, по сравнению с остальной Молдавией…
Я так понимаю, Юлиан никогда не искал работу в молдавском турагентстве. Я осмотрелся вокруг и увидел лишь полуразрушенные бетонные здания. Ни магазинов, ни кафе, ни людей.
– Не могу поверить, – сказал я, – что мы протряслись три с половиной часа в автобусе и оказались здесь. И нам придется тут ночевать.
– Мы можем сесть на автобус и поехать назад, – весело заметил Юлиан. – Анита узнает, когда он отправляется.
Анита была подругой Глена. Как и все американцы, с которыми я до сих пор был знаком, она была добровольцем Корпуса мира, квинтэссенции человеколюбия, организации созданной президентом Кеннеди в 1961 году для борьбы с тиранией, болезнями, бедностью и войнами. А вообще Джон Кеннеди говорил: «Другим может показаться, что побочным результатом работы является изменение мнения стран третьего мира об американцах в лучшую сторону и, тем самым, облегчение вероломного завоевания их экономик американскими компаниями». Так благотворителен Корпус мира или циничен? Боюсь, господа присяжные заседатели в отъезде. И явно не в Сороке. В Сороке не было ни души, гиблое местечко.
За обедом я спросил Аниту, зачем она вступила в эту организацию.
– Ну, – последовал ответ, – зависит от того, кого ты спрашиваешь. Если спрашиваешь меня, я скажу, что моя жизнь дома стала слишком однообразной, мне захотелось чего-то нового, и я решила, что могу отказаться от комфорта и помогать другим людям. Если ты спросишь моего брата, он скажет, что я ввязалась в это, потому что я ненормальная.
Два абсолютно разумных мнения. На лице Юлиана было написано, какой ответ ему нравится больше. Ирония в том, что он мечтал уехать в Америку, страну возможностей, а здесь был человек, который добровольно покинул рай, чтобы бороться за выживание вместе с молдаванами. Я мог понять и его, и мнение Аниты, но не уверен, что сам склонялся к какому-то из них.
– Ты пошел на это, просто чтобы выиграть никчемное пари? – промурлыкала Анита в перерыве между ложками супа.