– Тебе понравилось? – спросил я, повернувшись к Адриану.
– Здорово.
– Я тоже так думаю. Что теперь?
– Ну, мы подождем вторую часть.
– Мы пойдем в бар?
– Здесь нет бара.
– О. А как насчет мороженого? Хочешь мороженого?
– Здесь нет мороженого.
– О. Ну, кофе или чай должны быть?
Адриан покачал головой.
– А кто-нибудь продает программки?
Снова тот же жест.
– И что люди делают во время антракта?
– Ждут вторую часть концерта, – невозмутимо ответил Адриан.
Для меня это было нелепо.
– Ну, я не собираюсь тут сидеть, хочу немного пройтись. Идешь со мной?
– Зачем?
– Для разнообразия. Может, произойдет что-нибудь интересное.
– Я бы на вашем месте на это не надеялся.
– Нельзя так думать, Адриан. Если будешь так думать, то никогда ничего не произойдет. Я считаю, если думать в нужном направлении, кое-что может измениться. Посмотри на меня. Я собираюсь встать и побродить вокруг и думаю, что-нибудь интересное обязательно случится.
– Что, например?
– Не знаю. Может, встречу каких-нибудь знакомых. Или влюблюсь. Или приму участие в политических дебатах. Посмотрим. Хочешь со мной?
– Нет, спасибо. Я ничего интересного не жду.
– Ну, поглядим.
Я встал и пробрался между рядами через сидящих на своих местах людей, которые, похоже, разделяли мнение Адриана о том, что вставать в антракте – сущее безумие. Я вышел в фойе, надеясь увидеть вокруг оживленные толпы, обсуждающие представление. Никого. Только трое парней явно направлялись в туалет, а женщина в гардеробе сидела на стуле и разглядывала свои ноги, будто те транслировали телепрограмму. Я поднялся на пролет лестницы, но там человек в униформе строго покачал головой; это, вероятно, означало, что лестница наверх закрыта, так что я вернулся в фойе и стал ждать. Что-то должно было произойти. Хоть что-нибудь. Я же пообещал Адриану.
Ничего не произошло. Конечно же. Адриан был прав, а я ошибался – и мне пришлось на собственной шкуре в этом убедиться. Однако я не мог просто так вернуться на свое место, я должен был постараться спасти репутацию, а потому возвратился в зал и начал спускаться к центральному проходу. Убедившись, что Адриан смотрит на меня, я принялся старательно изображать из себя человека, только что заметившего нескольких закадычных друзей в разных углах зала. Исполнение было весьма показным – мистер Бин мог бы мною гордиться. Я показывал пальцем, махал, смеялся и постоянно вскидывал в изумлении голову – надо же, сколько моих друзей здесь, в кишиневском концертном зале. Толпа хмурых людей в грубых пальто глядела на меня как на сумасшедшего. Но мне было все равно, потому что к своему удовольствию, я одержал победу гораздо больше той, какую собирался одержать.