Первый, однако, встал и пошел доложить в кабинет…
* * *
Мириам опустила на лицо вуаль, надела перчатки — последнюю деталь туалета — и вышла из номера. Вслед за ней коридорный вез на тележке три чемодана коричневой телячьей кожи, набитые петербургскими подарками для всей варшавской родни.
Заказанный экипаж подкатил ко входу. Мириам задержалась у стойки портье:
— Сегодня вечером подойдет господин, будет спрашивать меня. Его фамилия Путиловский. Передадите ему этот пакет, — и она оставила на стойке длинную узкую коробку, завернутую в темно-синюю бумагу с золотыми звездочками по всему полю.
— Будет сделано, мадам. Счастливого пути, мадам. Всегда будем рады видеть вас нашей гостьей.
Портье склонил в поклоне головку с безупречным пробором. Чаевые всему персоналу были более чем щедрыми.
Она откинулась на мягкие кожаные подушки экипажа, несколько мгновений молчала, углубленная в свои мысли. Кучеру даже пришлось повторить свой вопрос дважды:
— Куда прикажете ехать?
— Ах да… — Мириам вернулась на землю и печально вздохнула. — Варшавский вокзал.
* * *
Дмитрий Сергеевич Сипягин чертил на листе бумаги узоры, никак не относящиеся к подъему российской сельскохозяйственной промышленности. Они вообще не относились к подъему, скорее к упадку, поскольку в последние несколько дней министром овладела душевная меланхолия.
Первая высокая волна интимных радостей схлынула, и, как подводные камни при отливе, обнажились угрызения совести. Перед женой, детьми, престолом… Он знал, что люди вокруг него не ангелы. И сам он далеко не ангел. Но такое оправдание себе позволить не мог и поэтому страдал.
После гадкого эпизода со старухами в окне он уговорил себя, что все это случайность и никто не будет знать его маленькой тайны. Но вот теперь он обнажен не перед кучкой выживших из ума богомолок, а перед всей столицей. И это конец. Плеве выиграл. Что делать?
Деликатный стук в дверь прервал его тягостные размышления.
— Ваше превосходительство, прибыл адъютант великого князя Сергея Александровича. С пакетом для вас.
Секретарь всем своим видом выражал озабоченность: зачем пакет, почему пакет? Сипягину в эти минуты было не до великих князей с их вечными прихотями и желанием вмешиваться во все дела августейшего племянника Ники.
— Примите как обычно.
Однако секретарь не исчезал:
— Требует лично вам в руки. Синий конверт!
Сипягин вздрогнул: синий конверт? Почему?
Они час назад расстались! Что-то случилось? Но что? Хорошее или плохое?!
И он быстро встал из-за стола.
* * *
Медянников сдержал обещание — таки скинул кучера с козлов (правда, другого, но все кучера шельмы!) и нахлестывал бедную кобылу, ни жалея ни себя, ни кобылы.