— Ты же портишь себя, свое дарование! — широкими шагами расхаживая по деканату, гремел Шатурин. — Ты не умеешь еще и сотой доли того, что должна уметь настоящая актриса! Тебе еще зреть и зреть до настоящей игры!
В глубине души Кристина была согласна с ним. Однако она с детства терпеть не могла, когда на нее ругались. Внутри у нее все восставало, чтобы возразить и защититься от нападок. Когда Шатурин, не переставая выкрикивать обвинения, подошел и встал прямо перед ней, Кристина вдруг бросила взгляд на его брюки. Почему-то ей вспомнилось, как Марго хохотала над его вечно расстегнутой ширинкой…
— Скажите честно, Леонид Леонидович, вам не понравилось, как я сыграла Джульетту? — спросила она, дождавшись, когда он прервет свою речь, чтобы набрать новую порцию воздуха.
— Да! Да! Да! — с готовностью взвизгнул он. — Мне не понравилось! Потому что ты не могла хорошо играть, отучившись неполный первый курс! Принципиально не могла!
— А другим почему-то понравилось… — непонимающе пожала плечами Кристина и заметила, что методист и секретарша, которые присутствовали при разговоре, тихонько прыснули от смеха и переглянулись. Последовало некоторое замешательство, после чего Шатурин продолжал:
— Но самое главное не это! Ты обманула всех и прежде всего — меня! А таких вещей, моя милая, я не прощаю. Выбирай — либо ты едешь с труппой на конкурс в Лондон и будешь немедленно отчислена с курса, либо ты исправно посещаешь занятия и не помышляешь больше ни о каких постановках! Все, это мое последнее слово…
Кристина так до сих пор и не решила, что ей лучше выбрать. Антон своим появлением настолько ошарашил ее и сбил с толку, что она не хотела и не могла думать ни о чем другом. День премьеры она связывала теперь исключительно с его приездом.
Кристина снова бросила взгляд на стройную спину, на склоненную над книгой породистую голову. Вот уже неделю они жили вместе в квартире Марго. Антон перетащил сюда из гостиницы свои вещи. В огромном чемодане и двух сумках он привез с собой все, что поместилось: краски, холсты, этюдники, инструменты, всю коллекцию песочных часов, любимые книги и даже одну из гипсовых голов. Он собирался всерьез готовиться к поступлению.
Их прежние непринужденные отношения, которые раньше были для Кристины лишь призрачным обманом, постепенно возвращались — разумеется, в измененном виде. Кристине больше не приходилось притворяться, не нужно было страдать от мысли, что скоро ее контракт закончится — и вся их любовь испарится, будто ее и не было. Антон тоже успокоился, и только иногда Кристине казалось, что он смотрит на нее как-то не так — как если бы она была той, прежней — Наташей…