Жеребец был страшен. И Лиска немедленно им восхитилась в доступных ей выражениях. Точнее, как восхитилась... Зашлась словами восторга. Потому что конь внезапно захрапел. А девушка, которая сегодня уже пережила несколько потрясений - шарахнулась и едва не упала.
Мужчина, восседавший на огромном скакуне, удивленно вскинул брови, разглядывая диковинную незнакомку. Противоречивое создание. Кудрявые растрепанные волосы, непривычно короткие, затейливые узоры на запястьях, да и речь... необычная.
Чью именно мать нужно через плечо и в ухо какого лешего, мужчина не понял, но страсть в голосе его позабавила, он даже улыбнулся. Едва заметно, уголками губ. Возмущенная отповедь резко оборвалась, и девушка воззрилась на хозяина чудовищного коня с любопытством. Мужчину это удивило - обычно мало кто выдерживал его тяжелый взгляд. А эта смотрит, как ребенок - слегка приоткрыв рот и забыв о том, как только что испугалась.
- Я это... волка встретила, - пояснила, наконец, Василиса.
Ну, что-то надо было сказать, так ведь? И объяснить свои вопли.
- Девка, - назидательно заметил старичок со своего облучка, - оглох тот волк. И не только он. У меня, вон, до сих пор в ухе звенит. А оно, почитай уж годков семь плохо слышит.
Васька хихикнула. Люди! Нормальные! И пусть не машины, а лошади - все равно! И красивый темноволосый хозяин коня-людоеда ей понравился. Не любила Лиса "няшных" мужчин, на которых можно полдня смотреть, определяя пол, да так и не догадаться. А тут: высокий, широкоплечий, черты лица жесткие, а взгляд пронзительный и колючий. Нос с горбинкой и коротко стриженная черная борода добавляли внешности незнакомца суровой жути. Даже конь был под стать хозяину - породистый и свирепый в своем величии. Вон как гордо переступает с ноги на ногу.
- Ты откель тут взялась, блаженная? - спрыгивая с козелков, ворчливо поинтересовался старичок.
- Из... - а что сказать? Из торгового центра? Из другого мира? Из туалета? - Леса. Заблудилась. Я в город шла.
- Покажи руки, - подал голос хозяин огромного жеребца.
Василиса послушно выставила перед собой дрожащие ладони, недоумевая, зачем это нужно.
- Да все в порядке, дэйн. - отмахнулся старичок. - Я этих нелюдей нутром чую! И рожденных, и всяких непонятных. Садись, дурында, довезем до ворот.
Тот, кого дед назвал дэйном, помолчал, но еще некоторое время сверлил девушку пристальным застывшим взглядом. Глен, наблюдавший за происходящим из своего укрытия, напрягся: казалось, еще немного, и либо дэйн, либо старик почуют его присутствие. Слишком слаб сейчас колдун, чтобы бороться. Да и не победить дэйна в одиночку. Никому.