— Ба, я все съела!.. И тебе не оставила!..
— Ничего, ничего, — ответила Ба, — теперь у нас много пищи. У меня и для Угу припасено яблоко.
— Для Угу? Ох, этот противный Угу, — сердито проговорила Тет, — вот я ему задам!
Подойдя к пещере, они увидели Угу, неподвижно сидящего к ним спиной. Тет сжала свои маленькие кулачки и бросилась на брата.
— Я тебе… — начала Тет и, пораженная, остановилась. На большой белой лопатке Угу нарисовал сегодняшнюю охоту: горел лес, объятый дымом и пламенем, летел в пропасть обезумевший от страха ветвисторогий олень.
— Угу, — тихо прошептала девочка, — это… это… ты… Угу вздрогнул. Оглянулся. И вдруг крикнул:
— Постой, постой! Не дам! Подожди! Видишь… Мне только оленьи рога докончить, а после…
Но Тет и не думала мешать брату. Ее большие карие глаза неотрывно смотрели на рисунок.
— Тебе нравится? — обрадованно спросил Угу.
— Очень! — прошептала девочка.
Уложив на траву теленка, бабушка окликнула Тет и дала ей большой кусок поджаренного мяса.
Мясо было вкусное. Тет поела, потянулась всем телом, подошла к бабушке, обняла ее за шею, потерлась своим носом о ее нос и при этом замурлыкала от удовольствия, как кошка.
Раздалось тихое, жалобное мычание теленка. Ба сказала:
— А теперь, Тет, если хочешь, убьем теленка.
— Нет, нет, ни за что! — подскочила Тет. — У меня никогда не было маленького теленка.
— Тогда давай полечим ему ножку.
— Да, да. Но, Ба, я не умею лечить!..
— Мы будем лечить его вместе.
Ба велела Тет принести прямых веток, а сама наточила кремневый нож. Осторожно, стараясь не причинять теленку боли, она выправила ножку, обложила ветками и туго перевязала кожаными тесемками, отрезанными от шкуры. Тет держала теленка и приговаривала:
— Мой хорошенький, мой пестренький, я не дам тебя убить, я спрячу тебя в нашей пещере, чтоб тебя не увела твоя страшная рогатая мать. Я принесу тебе вкусной травки…
Ба и Тет уже кончали перевязку, когда за их спинами раздалось тихое мычание. Тет вскрикнула и бросилась к пещере, до смерти напуганная Ба попятилась назад.
Но большая белая корова не погналась за ними. Она подошла к теленку и лизнула его шелковистую головку. Теленок попытался встать, чтобы дотянуться до вымени, из которого капало на землю теплое белое молоко. Но перевязанная нога помешала ему двинуться, и он снова свалился на бок и жалобно замычал. Корова отвечала ему тихим, протяжным мычанием.
Удивленная Тет не отрывала глаз от вымени. Она знала, что матери кормят своих детей грудью, помнила, как сама сосала сладкое материнское молоко. И ей стало жаль теленка. Она крадучись подошла к корове.