Но ничего такого не произошло. Значение сильного ядерного взаимодействия таково, каково есть.
Следующий шаг относительно прост. Ядра дейтерия объединяются и образуют гелий. Вообще-то кулоновские силы должны бы мешать ядрам гелия объединяться, однако два блуждающих гелиевых ядра, встретившись внутри звезды, могут сцепиться и образовать промежуточный бериллий (изотоп). Такой вот завораживающий небесный танец, причем весьма непостоянный, ибо изотопы бериллия крайне недолговечны.
В 1953 году Эдвин Солпитер открыл, что существует ядерный резонанс между ядрами гелия и промежуточного бериллия — словно для того, чтобы способствовать созданию атома бериллия. То, что могло бы стать просто плевком в бездну, в данном случае превратило гелий в новый элемент.
Но это пока не углерод. И тут Хойл выдвинул свою самую дерзкую гипотезу. Еще до появления каких-либо доказательств он предсказал существование второго ядерного резонанса, между бериллием и гелием, причем такого, который, в свою очередь, позволит великому звездному горнилу производить углерод в изобилии. И это предположение подтвердилось. Стадии создания углерода открылись человеческому разуму, как и путь к возникновению жизни.
Хойла очень тревожили особые ядерно-резонансные уровни, им открытые. В том, что они выражают физические свойства материальных объектов, сомнений не оставалось. Но что же объясняет появление этих физических свойств в длинной цепи от Большого взрыва до зарождения жизни? В этом вопросе от законов физики и капризов случайности толку мало.
«Интерпретация фактов на основе здравого смысла, — сделал вывод Хойл, — подсказывает, что с физикой позабавился сверхразум, впрочем, с химией и биологией тоже. В природе нет никаких слепых сил, о которых стоило бы говорить».
«Когда я писал Царю, моему Господину, — давным-давно вывел Набу-аххе-ириба, — отмечая, что „боги открыли уши Царя, моего Господина“, подразумевал я лишь одно… боги… посылают весть с небес».
Все астрологи машут нам из страны мертвых. Вот вавилонские писцы выводят заостренными палочками на табличках из сырой еще глины значки страшных предзнаменований. Вот Валаси и Урад-Нанна, оба обеспокоенные здоровьем царя. Халдей Берос и Веттий Валенс, так и не открывший своих финансовых тайн. Строгий Птолемей, одиноко сидящий в библиотеке; Асклетарион и Доротей из Сидона тоже просят, чтобы их не забыли. Как и Августин из Гиппона, Алкуин, Абу-Машар, аль-Кинди, Бируни, Газали и Михаэль Скот. Пришел и Альберт Магнус, благородный, но смущенный. Фома Аквинский. Магистры медицины из Парижского университета. Доктор Торний, уже убегающий на новое вскрытие. Вот и Тихо Браге с пластинкой на носу. Иоганн Кеплер и Уильям Лилли. Жерар Энкосс, сгинувший в водовороте Первой мировой войны, печально машет и обнимает за плечи Поля Шуанара. Мрачные нацистские астрологи заученно вскидывают руки в приветствии. Газетные предсказатели заняты своим делом. И Мишель Гоклен передает привет.