— Без твоих хлопот с ногой уже давно все было бы в порядке, — Александр поставил кубок с вином. — Занимайся своими женскими делами и позволь мне командовать армией.
— Создай из бактрийцев и согдианцев отдельные отряды легкой кавалерии, — настаивала она. — Даже мой отец предпочитал держать их порознь. Бактрийцы очень упрямы. Их надо направлять, а не тащить за собой! — Она подала знак девушке-рабыне, которая приготовила ткань для перевязки. — Вино принесло бы больше пользы твоей ноге, чем глотке, мой господин, — едко добавила она.
— Ты хочешь заставить меня разрешить твоим бактрийцам, сформировать собственные войска, чтобы они набросились на меня во время битвы? Я на это не соглашусь. И вот еще что: даже моя мать перестала считать, сколько я выпил, после того, как мне исполнилось семь лет. Я пью, сколько пожелаю, и не намерен выслушивать советы по военным вопросам от женщины. — Он ухватил ее за локон и стал мять его в пальцах, в то время, как она перевязывала ему ногу. — Твое счастье, что этот острый язычок принадлежит женщине с таким прекрасным телом. — Наклонившись, он взял ее за подбородок и поцеловал.
Она туго затянула узел на повязке, заставив Александра вздрогнуть.
— Не забывай, что мои предки были царями в то время, когда твои еще пасли стада. Не путай меня с одной из своих греческих шлюх.
Он задумчиво посмотрел на нее, прищурив глаза.
— Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко. — Он резко поднялся и натянул шерстяные штаны, скроенные на персидский манер. — Советую тебе не забывать, кто здесь хозяин.
Она отодвинулась и посмотрела на него, как бы со стороны. Ее губы еще саднило от его яростного поцелуя, который, казалось, забрал у нее нечто, чего уже нельзя было вернуть. Многие считали Александра воплощением бога. Она знала, что он был человеком во всех его проявлениях, но во многих ситуациях ей казалось, что он обладает качествами, превосходящими возможности простого смертного. Порой он пугал ее, и тем не менее, ему было присуще неизъяснимое очарование.
— Есть еще кое-что, — сказала она, не желая хранить молчание, раз ее народу угрожала опасность. — Ты вряд ли внушишь к себе любовь семей мальчишек, которых заставил идти в свою армию. Некоторые из них еще слишком юны, чтобы выдержать тяготы жизни военных. Многим из них суждено умереть на перевалах Гиндукуша.
— Многие из моих солдат тоже погибнут там. Но те юноши, которые выживут, станут закаленными бойцами. Нельзя обучать воинов так же, как скотниц. Некоторые из моих македонцев были не старше, когда прошли дорогой славы от родного дома до стен Вавилона. — Он распахнул окно, впустив в комнату холодный ветер. — Будь проклята эта гнусная погода! Мы уже давно должны быть на марше.