Лицом к лицу — не осмелился.
А ехал отряд к русской слободе Тишанке, где, как предполагал Нитар Доржи, должен был заночевать русский переводчик.
Безумный царевич не ошибся — Бакунин действительно был в Тишанке и выехать из нее не успел — люди Нитара взяли слободу в осаду.
Казалось, смерть играет с Бакуниным, как кот с мышом — отпустив на секунду, снова подгребает к себе лапой. Вот она вновь посмотрела ему в глаза, и на сей раз некому было заступить ей дорогу — никто из калмыков не желал примерить на себя судьбу Джалчина.
Спас Бакунина не калмык, а русский. Избавление пришло как в кино — в последнюю секунду, буквально накануне калмыцкого штурма слободы к Тишанке подошел посланный губернатором Волынским отряд под началом донского старшины Осипа Поздеева. Калмыкам пришлось отступить, хотя их предводитель и успел утолить свою жажду крови — шестеро жителей Тишанки, не вовремя покинувшие свои дома, были пойманы калмыками и собственноручно заколоты их предводителем.
После этого поражения Нитар Доржи обезумел окончательно — хохочущим демоном он метался от Волги до Дона, сея огонь и смерть: «по донским городкам на пашнях и в лесах многих мужеска полу колол, а женска, в том числе и сущих младенцев, пересквернил, и лошадей и скот отгонял, где сколько найти мог, также многих и из калмык побивал до смерти». Дело дошло до того, что Нитар попытался напасть на губернатора Волынского, ехавшего водным путем из Царицына в Дмитриевск. Русские войска, отправленные губернатором на подавление мятежа, положили около сотни калмыков, да шесть десятков захватили в плен, но самого Нитара Доржи взять не сумели. Даже несмотря на то, что Нитар-Доржи был наголову разбит подполковником Заозерским, и «как у них был бой владелец Нитар-Доржа без ружья и без платья, наг, только в одних штанах и без шапки и бос и не на оседлой лошади со оставшими своими калмыками о два конь побежал в степь». Там и ушел от погони.
Известное дело — калмыка в степи ловить это, примерно, как рыбу в речке голыми руками хватать. Здесь без хитрости не обойтись, здесь крючок нужен.
И крючок был найден.
Нитара Доржи по наущению уже отставленного русского губернатора Волынского удавили в юрте шелковой лучной тетивой родные братья во главе с Дасангом. Причем, взяли мятежного хана с большим трудом: «чрез великую силу его связали, и хотел де Дасанг его живова к губернатору прислать, но будто он противу четверых зело долго боронился силою своею, отчего и надсадил себя и так уже будто лежа связаной умер».
Удавили не из страха, а спасая себя и свой народ. Как писал сам Бакунин, Дасанг, видя многочисленность российских войск, направленных против калмыков, и, понимая, что Нитар вот-вот раздует всеобщее восстание, которое ничем, кроме тотальной резни калмыков русскими солдатами закончится не может, «принужден брата своего Нитар Доржу за вышеписанные многие его злодейства удавить, и сам приехал к губернатору Волынскому с раскаянием о разорении братьев своих, все вины возлагая на умерщвленного брата своего Нитар-Доржу».