Неожиданно Илар подумал о том, что неплохо вообще‑то заиметь слугу – таскать вещи, прибирать, стирать. А что – зарабатывает приличные деньги, почему бы не позволить себе держать прислугу?
— Умнее – кивнул Даран, макая тряпку в ведро – ты думаешь, господин, легко жить, когда ты один, и нет никого, кто за тебя заступится? Когда тебя могут ударить, и даже убить, и ничего за это убийце не будет? Хошь, не хошь, а приходится быть умным. Я неграмотный, но соображалка у меня работает. Если купишь меня господин, не пожалеешь!
— Надеюсь – задумчиво ответил Илар, искоса следя за мальчишкой. Тот поставил ведро с грязной водой в угол, вымыл руки в ванне, и вопросительно глянул на хозяина комнаты:
— Я останусь здесь?
— А ты где вообще ночуешь? Где спишь?
— У себя в клетушке, рядом с кладовой. Но я там редко сплю последнее время. Или на конюшне, или еще где‑нибудь…
— Понял… – кивнул Илар – возьми одеяло, положи на пол, замерзнешь.
Он собрал одеяло, бросил его пареньку, и тот благодарно улыбнулся, устраиваясь под столом. Илар привстал, повернул колесико масляного фонаря, притушив его почти до конца, снова лег и закинул руки за голову, глядя в потолок. В голове шумело, но дурнота прошла, мысли стали более ясными, четкими. Спать почему‑то расхотелось, Илар знал, что завтра пожалеет, если сейчас не выспится. Но ему все равно не спалось – в голову лезли мысли, рассуждения, планы. Когда не подумать, как ни глубокой ночью, когда весь мир спит и видит сны? Никто не мешает, не шумит, не топает и не кричит: «Ну‑ка, сбацай «Желтоклювую птичку!»
«Итак, что со мной происходит, не считая того, что я сегодня нажрался? Я вдруг стал великим музыкантом! Не смешно ли? Ну‑ка, Илар, давай размышлять – я умею играть, неплохо играть, умею петь, и как выяснилось – умею сочинять музыку и баллады. Но! Никогда я не мог играть и петь так, чтобы люди буквально сходили с ума! Почему это до сих пор не показалось мне странным? Потому, что мне было приятно чувствовать себя великим музыкантом, и я отбрасывал от себя мысли о том, что дело нечисто. И тогда нужно подумать – что изменилось? Я получил далир. Дорогой, с дорогими струнами, звучащий волшебно, так, что люди плачут и смеются в такт мелодии. Волшебно?! Волшебно! Мне нужно было сообразить раньше – далир‑то зачарованный. Я же читал что есть такие заклинания – то ли лак зачаровывают, то ли инструмент какой‑то колдовской мазью натирают, не знаю — в книгах пишут об этом по разному, да я как‑то раньше этим не интересовался… а зря. Древнее колдовство, забытое. Старый колдун не зря держал у себя далир, ох, не зря! С какой стати он бы таскал с собой инструмент? Кстати – вероятно стоит он больших, очень больших денег. Надо еще почитать где‑нибудь, что могут такие инструменты. Впрочем – я видел, что они могут, По крайней мере мой далир. Он как‑то воздействует на людей, и… на меня. Я начинаю играть лучше, а люди воспринимают мою игру всей душой. Сомневаюсь, что если бы я взял в руки другой далир, эффект был бы таким же. Интересно, очень интересно! Но пора спать… Завтра поговорю насчет парнишки. Хороший парнишка, сразу видно. И жалко его. Деньги есть, почему бы не помочь парню? Выкручусь как‑нибудь. И что, я буду держать у себя раба? Отец бы меня не понял… противно. Но кто сказал, что он будет рабом? Оформлю как‑нибудь позже, выправлю ему свободу – как только приедем с столицу. Пока не буду ему об этом говорить. Позже. Ну все, спать… »