Мэтт пыхнул сигарой и ухмыльнулся.
– Она разбила мне сердце.
Эфраим понимающе прищурился.
– Так я и подумал.
– Всё было не так плохо.
– Именно так. – Эфраим наклонился вперед. – Дело было в этой женщине? В принцессе?
Глаза Мэтта встретились с пристальным взглядом друга, и он задумался над ответом. Ему ненавистно было признаваться, каким он был дураком, не увидев, что Татьяна оказалась не той, кем она назвалась. И еще более в том, что он отдал её своё сердце. Но сейчас, когда она опять появилась в его жизни со своим странным и слишком соблазнительным предложением, было поздно давать объективную оценку тому, что между ними произошло.
Он пожал плечами.
– Я не знал, что она принцесса.
– Не знал? – Эфраим в изумлении поднял брови. – Как так? Она была без короны? Без свиты королевских слуг? Без монарших регалий? Я никогда не встречал принцесс, не выглядевших как принцессы.
– А ты их так много встречал.
– Ни одной, – сказал Эфраим с озорной ухмылкой. – Но у меня живое воображение.
Мэтт засмеялся, порадовавшись, что теперь он видит забавное там, где раньше были только гнев и боль. Странно, как время и расстояние могут изменить точку зрения человека. Но что еще более странно, как много времени ему понадобилось для понимания этого. Он вынул изо рта сигару и выпустил большое кольцо дыма к потолку.
– Она сказала мне, что она компаньонка принцессы.
– Правда? Принцесса, притворяющаяся простым человеком? Переодевшись?
Знакомый блеск появился в глазах Эфраима.
– Как интригующе.
– Я знаю, о чём ты думаешь, и ты можешь сразу же забыть об этом. – Мэтт направил на него сигару. – Я не намереваюсь делиться ни единым словом с твоей скандальной газетой.
Эфраим не обратил на это внимание.
– «Мои Приключения с Принцессой в Париже». Или лучше так: «Разоблачение Королевских Секретов». Чертовски хороший заголовок для статьи.
– Вот поэтому я тебе и не рассказывал.
– Ага, – фыркнул с недоверием Эфраим.
– Ну, да, не совсем поэтому. – Пожал плечами, капитулируя Мэтт. – Я признаю, что отношения были намного более серьезные, чем любые другие мои романы. И откровенно говоря, закончились они чертовски болезненно для меня.
– Отсюда пьянство.
– Чтобы притупить боль. – Мэтт поднял бокал для тоста. – Прекрасно сработало.
– Но ты ей переболел.
Утверждение Эфраима было и вопросом и пояснением.
– Конечно. Она просто очередная женщина. Не более важная, чем любая другая в мире. О, без сомнения, она, возможно, однажды будет править собственной страной – очень маленькой страной и, я могу добавить, довольно незначительной, но в тот момент я этого не знал, а сейчас нет никакой разницы.