Одним из следствий постулированных конфуцианством норм жизни с их жестким конформизмом было ограничение свободной мысли и простора для развития энергии и инициативы индивида: Другим, связанным с гуманитарно-культурной ориентацией жизни страны, было пренебрежение к технике и техническим новинкам, которые обычно рассматривались лишь как тонкая игра ума, как забава, но не как нечто, заслуживающее внимания серьезных людей [446, 14]. Наконец, конфуцианство с его культом морального самоусовершенствования и пренебрежением к утилитаризму, к низменной выгоде не способствовало ни возникновению умения ценить время, ни появлению предприимчивости, стремления поставить материальные блага на высокую ступень в иерархии ценностей. Разумеется, конфуцианские нормы не могли помешать ни расцвету торговли, ни культу богатства, ни стремлению к материальным благам. Однако тем не менее санкционированная ими иерархия ценностей всегда была тормозящим фактором в развитии традиционного китайского общества, а конформизм и гуманитарно-культурная ориентация в еще большей степени ограничивали возможности этого развития. Другими словами, китайские демократы и радикалы, выступившие в годы «движения 4 мая» с резкими нападками на конфуцианство, как на реакционную силу, тормозящую движение вперед, имели для этого серьезные основания.
Революционные бури XX в. во многом изменили старый Китай, а революция 1949 г. открыла возможность для коренных социальных преобразований традиционного китайского общества. Безвозвратно ушел в прошлое культ предков — этот основной стержень старокитайского образа жизни. Преданы забвению и подвергнуты суровой критике доктрины конфуцианства, опустели храмы и ослабли суеверия. Во многом переменились формы организации быта, даже одежды и прически китайцев. Словом, культурные стандарты и вся система духовных ценностей подверглись решительному пересмотру, в ходе которого на передний план вышли лучшие национальные традиции — трудолюбие и упорство, жажда знаний и стремление к учению, вера в реальную возможность построить общество справедливости и счастья для людей. При всем том, однако, «кошмар мертвых традиций» еще далеко не был преодолен, и он, к сожалению, сыграл свою роль в ходе тех драматических событий, которыми отмечена история Китая за последнее десятилетие.
Разумеется, для объяснения этих событий, их причин, существа и даже форм ссылки на «кошмар мертвых традиций» далеко не достаточно. Однако в то же время не подлежит сомнению, что некоторые старые конфуцианские традиции были использованы, для того чтобы придать дополнительный авторитет новым идеям и доктринам и облегчить доведение сути этих идей и доктрин до сознания самых широких масс. Похоже на то, что жизненность этих традиций и та легкость, с какой многие из них были использованы в политической борьбе наших дней, объясняются отсталостью страны, недостаточным уровнем ее промышленного, экономического развития. Не подлежит сомнению, что с повышением этого уровня сама быстро меняющаяся жизнь заставит уйти в прошлое устаревшие формы китайского средневековья, оставив в качестве национальной традиции лишь то лучшее из истории китайской культуры, чем по праву может гордиться народ.