В то же время следует иметь в виду, что многовековый гнет официального конфуцианства придал всем этим принципам и традициям национальной культуры специфический оттенок и что именно в конфуцианской модификации многие и? них сыграли свою роль в формировании мировоззрения и образа жизни народа. К- Маркс отмечал в свое время, что «традиции всех мертвых поколений тяготеют, «ак кошмар, над умами живых» [1, 119]. Хотя эта фраза высказана применительно к Франции XIX в., она в этом плане еще более справедлива по отношению к Китаю, где «кошмар мертвых традиций» оказался «аиболее ощутимым и до сих пор оказывает определенное воздействие.
Прежде всего, господство конфуцианства содействовало закреплению в умах десятков поколений жителей Поднебесной непоколебимой уверенности в совершенстве своей цивилизации, в непререкаемой мудрости древних пророков и правителей, установивших существующие порядки. Считалось, что именно древнекитайские мудрецы познали всю истину, что вся мудрость в мире — китайская, что все те, кто не знаком с китайской цивилизацией, являются «варварами». Именно мудрость древних и заключенную в их высказываниях истину и следует изучать всем тем, кто стремится к знаниям, ибо никаких других истин и знаний, достойных внимания и изучения, больше не существует.
Понятно, что если истина уже давно познана и ее надлежит лишь, хорошенько изучить, если мудрость пророков и правителей вне сомнения, а установленные ими порядки совершенны и в крайнем случае нуждаются лишь в спорадической реставрации, то отсюда лопически вытекает, что жителям Поднебесной остается лишь наслаждаться жизнью. Многие синологи, прежде всего китайцы по происхождению, не раз отмечали в своих работах характерные для их соотечественников умение наслаждаться бытием, довольствуясь малым, неприхотливость, умеренность, приспособляемость, довольство судьбой в условиях гарантированного минимума, уверенность в том, что и без богатства можно быть счастливым, что главное — это найти счастье в самом себе, в своем сердце, в умении организовать свою жизнь по заветам мудрецов, в постоянном моральном самоусовершенствовании (247, 13— 14; 274, 3—6; 282, 22—24 и 94—95; 573, 43—62; 575; 808, 43—44]. Разумеется, сама жизнь с ее суровыми законами вынуждала довольствоваться малым. Однако одно дело — быть вынужденным к этому, и совсем другое — построить на этой базе целую философию и выдавать нужду за добродетель. Для этого влияние конфуцианства было прямо-таки необходимым, и в этом смысле можно согласиться с теми, кто считает конфуцианство в Китае прежде всего «искусством жить» §817, 54—104].