— Аналогично. Ни малейших признаков эйфории. Скорее наоборот: дикари, как и военнопленные, пребывают в угнетенном состоянии средней тяжести. Вам переслать результаты анализов и заключение психолога?
— Не нужно, — отмахнулся Бхарадваджа. Он вышагивал из угла в угол, словно тигр в клетке. — Почему не подтверждаются данные с Тишри? Почему?! Это не был «честный плен»? Военные сдались практически без боя; дикарей глушили из парализаторов… Нужна статистика. Нужен «честный плен» высшей пробы. Такой, чтобы не осталось сомнений…
Профессор разговаривал сам с собой, забыв о присутствии на связи коллеги. Резко остановившись, он взглянул на визуализатор, где по-прежнему маячил доктор Н’диди — и рявкнул во всю глотку:
— Продолжайте собирать материал!
Связь прервалась.
III
— …Сдавайтесь, и никто не пострадает! Мы гарантируем…
В ответ из окна второго этажа, перекрыв синтетический голос, басовито загрохотал тяжелый пулемет. Ограда, за которой засели десантники, взорвалась осколками бетона. Бойцы вжались в землю. Никому не хотелось проверять, выдержит ли силовая защита поцелуй пятидесятиграммовой разрывной пули. Индивидуальный генератор поля — не стационарный купол. От автоматной очереди спасает, проверено не раз, но от крупнокалиберной дуры…
Вскоре пулеметчик угомонился. На улице воцарилось затишье. В отдалении щелкали одиночные выстрелы; казалось, там колют орехи. Над городом вставали дымы редких пожаров. По большому счету, очаги сопротивления были подавлены. Зачистка заняла меньше пяти часов. Для миротворцев на сегодня все закончилось, и только сержанту Бахраму не повезло. Их высадили на окраине: проверить квартал, где сканеры засекли подозрительное движение. Мобы ушли дальше, а отделение Бахрама продвинулось на триста метров и нарвалось на ураганный огонь астлан, засевших в двухэтажном доме.
Позицию цапли выбрали грамотно. Толстые стены, узкие окна. Сотня метров открытого пространства — считай, предельная дистанция для парализаторов и полис-разрядников. Автоматчики на первом этаже, пулемет и снайпер — на втором. Кто-то прятался на чердаке, но до сих пор себя не проявлял.
Пора заканчивать, решил сержант. Если бы не приказ «вертеть гуманность», Бахрам выжег бы это осиное гнездо плазменными гранатами. Нет, начальство за такое вставит смолёный фитиль и не побрезгует. К счастью, оговорка «по возможности» предоставляла сержанту частичную свободу действий. Неизбежные потери, подумал он. Если в разумных пределах, то не фитиль, а проявление инициативы.
Бахрам извлек из подсумка «глаз», активировал визуальный контакт со шлемом, дал первичное наведение — и «глаз», зажужжав, устремился к дому. Модель имитировала жука-бронзовку с Хордада. Оставалось надеяться, что бронзовки — твари международные, и астлане не сообразят, что за гость к ним пожаловал.