Но в конечном счете она все-таки заснула, потому что помнила, как просыпалась посреди ночи, услышав, как комод очень медленно перетаскивается на прежнее место.
Тиффани проснулась все еще живая и не порезанная на кусочки, когда небо на востоке немного просветлело. За окном пели незнакомые птицы.
В доме стояла полная тишина и она подумала: я ученица, верно? Это моя работа – вычистить очаг и зажечь огонь. Я знаю правила.
Она села и оглядела комнату.
Ее одежда была акуратно сложена на комоде. Мелок с окаменелостью, счастливый камешек и другие памятки исчезли и только после лихорадочных поисков она обнраужила их в коробке в чемодане.
– В общем так, – сказала она, обращаясь к комнате в целом. – Я карга, вы знаете. Если здесь есть кто из Нак Мак Фиглов, появитесь сию же минуту!
Ничего не произошло. Да она все равно ничего и не ожидала. Нак Мак Фиглы к уборке большого интереса не проявляли.
Ради эскперимента она взяла подсвечник с прикроватного столика, поставила его на комод и стала ждать. Опять ничего не произошло.
Тиффани отвернулась к окну и тут же раздался тихий звук.
Когда она повернула голову обратно, подсвечник стоял на столе.
Что же… сегодняшний день будет днем ответов на все вопросы. Тиффани наслаждалась своей злостью. Злость отвлекала ее от мыслей о доме и о том, как сильно ей хотелось бы вернуться.
Она начала одеваться и нащупала в кармане платья что-то мягкое и хрусткое.
Ох, как же она могла забыть? Но у нее был такой беспокойный день, слишком много хлопот, да и как бы то ни было, может быть ей и хотелось забыть.
Тиффани достала подарок Роланда и осторожно развернула оберточную бумагу.
Это было ожерелье.
Это был Конь.
Тиффани уставилась на него.
Это не изображение коня, но то, что конь есть… Оно было вырезано в дерне в доисторические времена народом, который смог передать несколькими линиями все, что составляет сущность коня: его силу, изящество, красоту и скорость, стремящиеся вырваться из под власти холма.
И затем, кто-то – сообразительный и высоко ценящий свои изделия – сделал Коня из серебра. Конь был плоский, как и тот на склоне холма, и он не был цельным. Ювелир аккуратно соединил между собой части тела тоненькой серебряной цепочкой. Когда Тиффани в изумлении подняла подвеску, неподвижно висящий конь, казалось, помчался в утреннем свете.
Она надела ожерелье. И… в комнате не было зеркала, даже маленького ручного. Нууу раз так…
– Увидь себя, – произнесла Тиффани.
Далеко внизу, на равнинах, нечто, упустившее след, пробудилось от сна. Долю секунды ничего не происходило, и затем туман на полях заколыхался, когда нечто невидимое двинулось сквозь него, жужжа, как роящиеся мухи…