Чтобы применять эту доктрину на практике, надо иметь немалую толику воображения (но в случае Лабазника Носового лучше не иметь), и поэтому в мире Тиффани Создатель проявил более творческий подход. На некоторых растениях были крошечные надписи, надо было только знать, где их искать. Найти их было трудно, а прочитать еще труднее, потому что растения понятия не имели о грамматике. Большинство людей слыхом не слыхали о надписях и применяли традиционный способ определения ядовитости или полезности растения: они давали его престарелой тетушке, которая им всем надоела. Мисс Левел же разработала новую методику. Она надеялась, что с этой методикой жизнь станет получше (а что касается тетушек – то и подлинее).
– Вот это Ложная Горечавка, – говорила она Тиффани в длинной холодной мастерской позади дома. В руках она торжествующе держала какой-то сорняк. – Считается, что это еще одно средство от зубов, но ты только взгляни на срез стебля в собранном лунном свете, через мое голубое увеличительное стекло…
Тиффани взглянула и прочитала: «Памагаит ат прастуды Вызываит санливаст Не работат с тяжелыми придметами».
– Да, орфография ужасна, но для маргаритки сойдет, – сказала мисс Левел.
– Вы хотите сказать, что растения сами указывают, как их надо применять?
– Нуууу, не каждое, конечно… И надо знать, куда смотреть, – ответила мисс Левел. – Например, вот этот обычный грецкий орех. Чтобы прочитать надпись, надо поджечь скрученную красную ватку и посмотреть сквозь зеленое увеличительное стекло.
Тиффани прищурилась. Буквы были мелкими и трудночитаемыми.
– Может содержать орех? – разобрала она. – Но это же ореховая скорлупа. Конечно, внутри находится орех. Эээ… Ведь так?
– Не обязательно, – ответила мисс Тик. – Внутри может оказаться, например, изысканная миниатюра из золота и самоцветов, изображающая причудливый храмовый ансамбль в далеких землях. Почему бы и нет, – прибавила мисс Тик, заметив выражение лица Тиффани. – Это не противоречит законам. Само по себе не противоречит. Мир полон чудес.
Тиффани было что записать в дневник этим вечером. Дневник лежал на комоде, придавленный большим камнем. Похоже, что Освальд понял намек, но теперь он начал полировать камень.
А теперь отойдем назад, поднимемся над домом и окинем взглядом ночную землю…
В нескольких милях от коттеджа, что-то невидимое тащилось по земле, издавая звуки, как роящиеся мухи…
Полетим дальше. Мимо со свистом проносятся дороги, города и деревья. Летим, пока мы не окажемся в большом городе. В центре его стоит высокая старая башня. Под ней раскинулся старинный магический университет. Летим в универститескую библиотеку, к книжным полкам и… наше путешествие только начинается.